знаю, я ходил пешком туда.
– К тебе придут ребята, ты их проводишь.
Ночью, часов в 11 постучались. Я оделся, вышел. Пять человек воинов.
– Проведи нас в поселок Мирный.
Дороги все снегом занесены. Да и вообще, там только проселочные дороги. Движения никакого. Фронт рядом. Я довел их до этого поселка. Подошли к крайнему дому, иди, говорят, стучись. Постучался. Вышел дядя Ваня: «Немцы есть?» – «Нет». Бойцы мне дали за службу две гранаты, и я пошел обратно. Целина. Смотрю, провода торчат. Кабель! Хороший провод, отрезал один конец. Иду, наматываю на руку – для хозяйства. Метров 100, наверное, намотал. Я же не соображал что делаю! Возможно, нарушил связь с передовыми подразделениями. Если бы меня на месте прихватили, то расстреляли бы с ходу как злоумышленника.
Это был первый случай, когда я соприкоснулся с воинами. Второй случай был уже в декабре, когда началось наше наступление. Пошли наши войска. Шли пешком. Сибиряки в валенках, с лыжами. Часа в 2 ночи постучались. Мать вышла.
– Мужики есть?
– Нет.
Зашли с фонариками. Меня увидели.
– Вставай. До деревни Редьки доведешь нас?
– Доведу.
В январе 1942 года уже войска прошли, районное руководство вернулось из эвакуации. И нас вызвали в военкомат. 23, 24-й годы рождения, которых еще не взяли или вернулись из окружения. Из военкомата привезли в облвоенкомат в Тулу. Человек пятьдесят нас. Человек двадцать – 23-го года, человек тридцать – 24-го года. В военкомате говорят: «23-й остается, а вы домой». Отпустили. А уже 12 февраля опять призвали. Создавался запасной стрелковый полк 3-й армии. Нас приписали в этот полк. Привезли нас из военкомата. Распределили по отделениям. Сказали, кто командир взвода. Поселили в барак, вместе с местными жителями. Я был командиром отделения. Со мной было еще шесть парней из нашего села. Занятий никаких. 1 марта нас повели в поле, подбирать трофеи. Пришли мы туда: немцы лежат убитые, оружие брошенное – бой был удачным. Вдруг прибегает связной. Команда: всех на построение. Нас быстро собрали в расположении полка, у штаба, в центре города. Смотрим, стоит строй одетых солдат. Нас тоже строят. Команда человек пятьдесят.
– Вы еще были в гражданке?
– Да. Нас не одевали, ни присяги, ничего, даже винтовки в руках не держали. Правда, когда я работал на заводе, у нас после начала войны проводились занятия по самообороне, изучали приемы штыкового боя: «Длинным коли, коротким коли». Устройство винтовки рассказывали.
Нас построили по ранжиру. Отсчитывают тридцать человек, кто ростом повыше. Тех, кто пониже, – назад, а остальных на склад – одевать. Оказывается, в той команде, которая построилась, человек 600–800 (проще говоря, целый эшелон воинов), не хватало 30 человек. Нами, кто ростом повыше, пополнили. Прибежали быстро одеваться. Гимнастерок не хватило, шинелей нет. Короче говоря, обмотки, теплые штаны, теплое белье и плащ-накидка. Шапка, конечно. Ремень белый тесемочный и подсумок. Оружия не досталось. Быстро в строй, в хвост этого построения. Впереди оркестр. На железнодорожной станции уже стояла