За душой у отца Тенгиза, почтенного Вано Марагулия была жизнь, полная страданий и приключений, и несгибаемый, кремню подобный характер.
Тот же день. Балашиха. Дворец Молодежи. 22:15
Гуляние продолжалось вторые сутки и обещало продлиться еще на неделю. Для празднования шестидесятилетнего юбилея «вора в законе», профессионального налетчика и главы столичной наркомафии был арендован недавно отстроенный спортивно-оздоровительный Дворец молодежи. Столы были поставлены вокруг главной спортивной арены, а в центре ее был устроен невысокий подиум для поющих, танцующих и выступающих.
Сейчас популярный телеведущий объявил выступление Миши Голубинского. На сцену под бурю аплодисментов вышел небритый толстячок и проникновенно запел про «мальчиков-налетчиков». Незатейливый мотивчик был аранжирован и саккомпанирован Большим оркестром государственного радио и телевидения.
Благообразный седоусый мужчина в папахе и бурке, сидевший в центре стола, одобрительно закивал головой, услышав знакомые куплеты. Этот день был днем его триумфа, покоренная столица наконец-то легла в его постель и услужливо раздвинула ляжки.
Недавно отпел Детский хор имени-кого-то-там, телевизионщики снимали юбиляра полдня, он дал пять или шесть интервью, был награжден памятной медалью и дипломом от Госкомитета по физкультуре и спорту (за щедрое спонсирование недавно прошедшей Общегородской спартакиады), наконец, как вершину триумфа, ему принесли номер самой желтой их всех возможных газетенок, в котором его на всю страну поздравляли со славным юбилеем. Все бы хорошо, если бы так часто не повторяли его старую, уже полузабытую кликуху, так, не кликуху даже, а скорее указание на место рождения – Вано Батумский. Или просто Батум. Он уже устал объяснять этим репортерам, что ничего криминального в этом нет, что это просто так говорят у них в Грузии, указание на место рождения – нечто вроде фамилии. Это даже не совсем слово «Батум», сколько русифицированное слово «батоно» – что-то вроде «господина». Так в Грузии обращаются к старшему, уважаемому человеку. А эти дурачки всё – «вы полагаете, что центризбирком вас пропустит на выборы в Государственную Думу?
– А почему бы и нет? – пожимал плечами «батоно Вано».
– Но ведь вы же… э-э-э… сидели… – смущаясь (глупышка, она смущается!) спрашивала корреспондентка в короткой юбчоночке (надо бы пацанам сказать, чтобы пощупали, что там у тебя под юбчоночкой-то, сучка ты голенастая).
– Уважаемая, – елейным голосом отвечал ей «батоно Вано», – я и сам знаю, что я сидел, и из этого никакой тайны не делаю. А вы спросите – за что сидел? И я вам с гордостью отвечу – за «незаконную предпринимательскую деятельность». «Незаконную» в то время в СССР, и законную во всем остальном мире. Другими словами «за торговлю валютой», то есть за то «преступление», каким уже десять лет занимаются все банки нашей страны. И кроме меня в той же стране и в той же тюрьме сидели и другие вполне уважаемые