решила про девчонку, гулявшую по рельсам, на всякий случай не рассказывать. А то ее посчитают сумасшедшей или тоже припишут все действию какого-нибудь ядовитого дурмана. Она уже и сама сомневалась – может, чудняя провожатая ей померещилась? Ведь ни Кирилл, ни Крыся ее не видели. Но к метро-то они вышли! Так что или этот «глюк» был редкостной удачей, либо у нее открылись какие-то сверхъестественные способности, а потому говорить об этом не стоит. В лучшем случае, эти грубые люди поднимут ее на смех, в худшем, чего доброго, тоже начнут изучать, как подопытную зверушку.
Намаявшиеся от безделья анархисты, которые рады были любому развлечению, предложили еще несколько версий появления старика в овраге, но скоро эта тема им надоела. Темноволосый крепыш взял гитару. После нескольких дежурных песен про черного ворона и батьку-атамана он запел, со значением глядя на Крысю:
– Недели проходят, бэби, седеет моя голова,
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за два,
Не верю я клятвам, бэби, уверткам твоим и лжи,
И все-таки я вернусь к тебе, бэби, если только останусь жив.
Здесь все очень просто, бэби, – не спи и вокруг смотри,
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за три.
Что там блестит во мраке – чьи-то зубы или ножи?
И все-таки я вернусь к тебе, бэби, если только останусь жив.
Здесь надо быть сильным, бэби, здесь надо уметь стрелять,
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за пять.
Кто знает, может быть, монстры смотрят на нас из тьмы,
А может быть, просто люди, такие же, как и мы.
Враги окружают, бэби, хрипит командир: «Вперед!»
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за год.
Одно нам осталось, бэби, – погибнуть в кольце огня.
Я никогда не вернусь к тебе, бэби, прощай и забудь меня.
– Ну, Валет, распустил перья! – пробормотал кто-то.
– Между прочим, девушка, эту песню он сам сочинил, – сказал мужчина с волевым лицом. – Жалко, поет редко. Значит, понравились вы ему.
Крыся вспыхнула.
Веселье продолжалось далеко за полночь. Оказывается, батька Нестор с частью своих орлов отбыл в очередной поход, а оставшиеся, отработав днем смену на свинофермах Речного Вокзала, вечерами развлекались по своему разумению. Нюта, Крыся и Кирилл вскоре устали и отправились в палатку. Там они вспомнили про обувь, которая до сих пор лежала в рюкзаках, и все трое принялись разглядывать добычу. К удивлению Нюты, красные туфли сидели на ней как влитые. Ботинки Кирилла оказались ему немного велики, но он тут же заявил, что это не беда: намотает побольше тряпок на ногу – и теплее, и надежнее. Хуже всего оказалось Крысе: она прихватила изящные черные туфельки, но те оказались не только безнадежно велики ей, но и были на высоком тонком каблучке. Нюта предложила подруге с утра попробовать выменять на что-нибудь полезное, но Крыся, чуть не плача, наотрез отказалась расставаться с такой красотой.
Сквозь сон они еще долго слышали то песни, то споры, то