долгое время не требовался отдых, даже отсутствовала потребность в сне. Они могли не есть, не пить и продолжительное время выполнять поставленные задачи. Люди превращались в роботов, бесстрашно шли в бой, совершали многочасовые переходы, легко сносили все тяготы и лишения войны. На Восточном фронте с лета 41-го первитин использовался в меру – тогда с победами и боевым духом проблем не было. По мере ухудшения ситуации поставки росли, многие уже не могли воевать без препарата, он требовался постоянно. Применение первитина в войсках становилось бесконтрольным. Случались инциденты, когда без приема дозы солдаты отказывались идти в бой. Впрочем, проблем с поставками не было – соответствующая отрасль работала бесперебойно. Трудность была в другом. Сначала к побочному действию относились философски, потом оно стало проблемой. К веществу привыкали, но это было не самое страшное. Тему производства первитина руководство Германии засекретило. В документах наркотик фигурировал под условным сокращением «obm». На фоне успеха, достигнутого при применении препарата, недооценили его побочное действие. Период отхода от «дури» был длинным и муторным, солдаты слабели, рассеивалось внимание. Люди превращались в растения, долго восстанавливались. Проблему мог решить повторный прием, но передозировки часто вызывали смерть. Если же человек выживал, у него возникали проблемы с психикой. Препарат нещадно бил по мозгам, народ терял разум. Дымов лично наблюдал таких людей. Стрелковый полк пробил оборону у населенного пункта Арбене, батальон мотопехоты попал в окружение. Продолжать сопротивление смысла не имело. Но немцы отчаянно сопротивлялись, бились до последнего солдата. Это не был героизм – это было наркотическое опьянение. Утратилась способность критически мыслить, в головах осталось лишь одно: выполнить приказ командования. Пленных оказалось немного, но дюжину вояк все же наскребли. Они сутки провели в подвале. Это было жалкое зрелище. Люди обессилели до предела, даже не могли подняться. Одни недоуменно таращились на красноармейцев – мол, кто такие, другие бились в припадках хохота, разбивали свои дурные головы о бетонный пол…
Улучшение свойств препарата стало для нацистских фармакологов навязчивой идеей. Усилить эффект от потребления, максимально снизить побочные явления. На основе кокаина и первитина разрабатывались новые наркотики. Получившиеся снадобья испытывали в концлагерях – благо подопытных хватало. Но все это было не то – учащались летальные исходы. Руководство рейха требовало создать «революционный» препарат, в разы поднимающий выносливость и настроение. Лаборатории работали в Германии, на оккупированных территориях. С приближением союзных или советских войск лаборатории уничтожались, материалы и документация вывозились в безопасные районы. Но исследования не прекращались, главари фашистского режима требовали разработать и немедленно запустить в производство вещество, которое придало бы «героям рейха»