что, все? – зачем-то выдохнула я и тут же покраснела.
Дож резко повернулся, и на его лице застыла насмешка.
– Хочешь еще? – спросил он внешне совершенно спокойно, но в голосе то и дело проскальзывала хрипотца, которую было не так просто скрыть.
Он хотел меня. Но не торопился.
Какого лешего мне есть до этого дело? Раз уж я теперь соображаю, неплохо бы валить отсюда побыстрее! Пока не начался второй раунд…
В ответ на вопрос дожа я фыркнула.
Он отвернулся, не переставая слегка улыбаться. Налил себе в бокал чего-то золотисто-бордового. Казалось, что это вино, в котором плавает волшебная пыльца фей…
Захотелось попробовать, но я скорее сгорю заживо, чем озвучу нечто подобное. И так уже до основания припозорилась со своими ничем не объяснимыми признаниями.
– Не забывай свои слова, Александра, – спокойно сказал дож, отхлебнув большой глоток из бокала. – Я не буду возвращаться к ним снова. Ты сделала свой выбор. И я тебя к нему не принуждал.
Я только было открыла рот, чтобы поспорить, но тут же закрыла. Действительно не принуждал. То, что я оказалась голой на окне, – дело его рук. А вот то, что вырвалось из моего сжатого спазмом горла, – целиком и полностью мое.
С собой нужно оставаться честной до конца. Или твое слово не будет ничего стоить.
– Хорошо, что ты со мной согласна, – кивнул дож, словно слышал мои мысли. – Не люблю дур, с ними слишком много мороки.
Стакан с громким стуком осел на лакированный стол.
Я разозлилась.
На мой взгляд, я именно такой дурой и была, раз все дошло до этой ситуации.
– Ну что вы, Райя-нор, не смею рисковать вызвать ваш гнев, – процедила я, старательно иронизируя. – Позволите ли откланяться и скрыться в своей опочивальне, чтобы дальше предаваться там сладким мечтам о вашей сияющей персоне?
Повелитель замер, черная бровь уже знакомым изгибом взлетела вверх.
Он был красив. Проклятье, он был чудовищно красив.
– Острый язык, – проговорил он тут же, оглядывая меня с ног до головы. Не вовремя вспомнилось, что я голая. Стало стыдно и неловко. – У аурии язык не для болтовни, кошечка, а для более приятных занятий. Тебе скоро предстоит это узнать. Свободна.
Опять где-то под ребрами когтистой лапой заскребло раздражение. Ох, я бы сейчас ему ответила!
Но он любезно предложил свалить, и этим надо воспользоваться.
Только вот…
– Я голая, – выдала слегка дрогнувшим голосом, разглядывая свои все еще возбужденно торчащие соски.
Показалось, что дож усмехнулся.
– Ну и что?
– А если меня кто-то увидит? – уже почти не сдерживая раздражения, выпалила я, распахнув руки в стороны.
Мужчина снова прошелся по мне взглядом, словно мой жест был приглашением именно для этого.
Быстро запахнула руки обратно и сцепила на груди.
– Никто тебя не увидит, – безразлично ответил он, опустошил бокал и повернулся к буфету, чтобы снова его наполнить. – Ты видела кого-то, когда