в башне Внутреннего Дворца под названием Крыло Обороны, я поняла, что не знаю, где проходит заседание Военного Совета. Я остановилась, стискивая бок, который пронзила острая боль, и просила первого попавшегося мне человека, куда идти. Он окинул меня скептическим взглядом:
– А разве Первому Наезднику не положено посещать Военный Совет?
– Меня только произвели в звание.
Седеющий мужчина средних лет нахмурился, услышав эту новость.
– Я вас провожу.
Он сопроводил меня по винтовой лестнице и постучал в темную дубовую дверь на самом нижнем этаже. Услышав окрик, он распахнул дверь:
– Антигона сюр Аэла, Первая Наездница, – объявил он.
Военный зал оказался пуст, за исключением одного человека – генерала Холмса, который сидел в дальнем конце овального стола и перебирал документы. Фигура Холмса в военной форме темным силуэтом выделялась на фоне красного революционного стяга с изображением дракона и четырех колец драконьего пламени, представляющих собой четыре металлических класса, что висел у мужчины за спиной. В комнате не было окон, потому что она выполняла роль бункера, защищенного от воздушных ударов и уходящего глубоко под землю, находясь на одном уровне с Огненной Пастью, и фонари, висящие над головой, отбрасывали длинные тени на каменные стены.
Холмс поднял на меня глаза:
– Антигона. Жаль, что вы пропустили заседание. Я не знал, что ваш график патрулирования поменялся столь оперативно.
У меня пересохло во рту, и сотни отговорок пронеслись в мыслях, одна хуже другой. Я поднесла сжатый кулак к груди в революционном салюте:
– Виновата, сэр.
Холмс не обратил никакого внимания ни на мое извинение, ни на салют, и я по-прежнему стояла посреди зала, пока все внутри у меня сжималось от тревоги. Я мысленно дала себе обещание больше никогда не опаздывать на встречу с этим человеком, и в этот момент слова Холмса вывели меня из раздумий:
– Сегодня утром я разговаривал с инструктором Гораном. Мы вспоминали ваше выступление. Он сообщил мне неприятные факты, о которых я раньше не знал. У вас внушительный список дисциплинарных взысканий.
Последний раз, когда разговаривала с нашим инструктором по боевой подготовке, я воспользовалась своим положением, чтобы унизить его перед военными отрядами. Горан всегда воспринимал присутствие женщин и простолюдинов в своих отрядах как личное оскорбление, а теперь, когда своими собственными руками вручила ему законную причину ненавидеть меня, я могла представить, что он смог наговорить моему начальнику.
– Позвольте говорить честно, сэр…
– Я в курсе, что Горан мракобес, если вы это собирались мне сказать. Он был уволен.
Я захлопнула рот.
Холмс продолжил:
– Кроме того, из лазарета сообщили, что тело Джулии Грозовой Бич забрали два стражника, несмотря на мое предостережение не предпринимать поспешных действий.
Прижимая кулак к груди, я почувствовала, как замирает мое сердце.
– Спасибо… что взяли на себя инициативу. – Я с трудом сглотнула