по отделам составлены у вас только на месяц или на весь квартал? – продолжил я значительно и серьезно, раз уж так началось между нами.
– А почему на квартал? Никто не говорил, – забеспокоился он.
– Покажите, что у вас там? – вошел я в игру.
Он повернулся и пошел наверх – к своему кабинету, куда я и собирался зайти его проведать. Зашли. Я прямо рядом с его столом – в кресло. Он в стол – план искать. Там нет. Он в шкаф с папками.
– Вот, пожалуйста.
– Так, так, – стал я листать папку, не торопясь, а самого уже смех разбирает. – А у вас, вот, работала, помните, такая Татьяна Николаевна, запамятовал отчество. Года два назад. Она, что?
– Николаевна, да. Может быть, вы всех хотите заслушать? – и к пульту связи с кабинетами руку протянул.
– Да нет, спасибо, Николай Афанасьевич. Вы что – совсем не узнали меня?… – Потом мы долго смеялись. И он приглашал меня снова работать с ним.
– Вот приеду из отпуска, если приеду, тогда можно и вернуться к этому разговору. Место-то найдете, Николай Афанасьевич? Меньше чем вашим заместителем и не предлагайте, – пошутил я.
Разумеется, что в этот творчески бурный период моей «дворцовой» жизни общение с моими духовными друзьями не прекращалось. Постоянно я встречался с ними и обменивался письмами.
«Здравствуйте, Лёня и Таня. Очень признателен вам за приглашение посетить Киев и вашу Белую церковь.
Хотелось бы, конечно, побывать в Софийском Соборе, посмотреть, а если можно, то и потрогать руками и послушать сердцем выбитую на стенах его Алтаря Киевскую азбуку времен Ярослава Мудрого…
К сожалению, на это лето планы у меня несколько иные. Хочу побыть хотя бы месяц наедине с лесом, травой, с громадой синего неба, наедине с самим собой. Иногда имеет смысл остановить бег и оглядеться – туда ли ведет тропа, по которой идешь. После ухода Павла Федоровича это мне особенно необходимо. Так что ни в Таллинне, ни в Ленинграде, ни в Риге, ни в Киеве, как предполагалось ранее, побывать не придется.
Сердце подсказывает мне в это лето побыть одному…
Посылаю вам две свои статьи, обещанные ранее: «Четырехмерный мир и проблемы уфологии» и «Волны мысли и ноосфера». Они для вас. Думаю, что распространять их пока не следует. Во многом они еще сыроваты и для широкой аудитории не подходят. Сказку для взрослых «Сердце огненное», которую я вам показывал, писатели-профессионалы раскритиковали, и я с ними согласен… Пишите. Отговорка, что «нет времени» – несерьезна. Нет необходимости – другое дело. Когда же нам что-то действительно дорого, время всегда найдется.
Я же вполне извиняю любое молчание, не забывая в то же время о вашем существовании» (июль 1982).
«Добрый день, Сережа, – отвечал я очередному корреспонденту. – Чендек и Верхний Уймон хотят посетить в это лето мои хорошие знакомые: Саша Зимин и Лена Кухтова. Они по-своему интересные люди. Приютите их ненадолго, покажите Верхне-Уймонский Музей. Пусть они побродят у вас по чистому алтайскому приволью. О вашем же приглашении постоянно помню, и при случае воспользуюсь