привязанность. Может ли заставить делать всё, что захочет маг, подчинить волю.
Вот, какие вопросы крутились в голове все эти дни. Я возвращалась к своим воспоминаниям о каждом миге рядом с Анваром и пыталась понять, когда упустила момент. Когда начала ему верить без оглядки, когда разум меня оставил и отдал на волю сплошных чувств. Почему я вообще не подвергла сомнению слова, что на желания невозможно надавить, и магия действует только на тело. Зачем ему нужен был двойник Маисы, если способов отравить меч было и без того бесчисленное множество.
Что ещё он сделал со мной, и почему я просыпаюсь в слезах, не в силах стереть его тёмное лицо из сознания. Леденея. Нуждаясь. Задыхаясь. Слыша шёпот в ночи и чувствуя жадные руки на теле, если они больше никогда меня не коснутся.
– Магия есть природа. Природа создаёт оболочку. – С кряхтением наклонившись, Нэмике поднимает с земли небольшой круглый камешек и кладёт на раскрытую ладонь так, чтобы я видела. – Но чем её наполнить, каждый решает сам. Нэмике может кинуть этот камень в воду, может раскалить, заковать в лёд или даже стереть в порошок, но ей никогда не поменять то, что у камня внутри. Однако… воздействуя на форму, можно влиять на содержание, да, ведь мы – не камни. Все живые создания есть единение тела и души. Касаясь оболочки, касаешься души. И магия тут не надобна совсем: а как же тогда живут люди? Держатся за руки, обнимаются, утешают детей теплом тела, и это отзывается в сердце: вот что есть настоящее чудо. Сердце всегда сильнее магии, о да…
– Хотите сказать, привязанность нельзя наколдовать каким-то зельем? Вызвать… намеренно?
– Девочка юная. Девочка не знает: если мужчина хочет, чтобы его полюбили, он своей цели достигнет без магии, – тон Нэмике становится снисходительным, а улыбка на губах – до жути понимающей. – Девочка пришла за ответами, и Нэмике отвечает: магии подвластно только тело. Но ворожа над телом, можно достать до сердца… Девочке не нужно пояснять, каким путём. У девочки внутри маленькая жизнь.
Я вздрагиваю, горбясь на своём пеньке всё сильнее, будто старуха тут вовсе не Нэмике. Интуитивное желание сжаться в комок и отвратительная, пробирающая до костей уязвимость для внешнего мира. Как лежать с распоротым животом и ждать смерти без шансов на спасение. Уже когда пару дней назад начали неметь пальцы на ногах, я поняла, что надежды нет.
– Нэмике… а вы можете мне с этим помочь? – глухо прошу я, стыдясь поднять на неё взгляд и увидеть истинно женский укор. – Вы же знаете, что мне его не выносить. Я мертва, а он – нет. Вторую седьмицу я практически ничего не ем, и он так не сможет… – на миг срываюсь, глаза отвратительно печёт, и я жмурюсь, чтобы выдавить из них мутную пелену. – Пока он не умер внутри меня, я должна от него избавиться сама. Так будет лучше.
– Теперь девочка просит средство, за которым к Нэмике приходят уличные кхорры и пустоголовые крестьянки? – откровенно насмехается она, извлекая из карманов балахона маленький обрывок желтоватого пергамента.
Но это не то, что я думаю – довольно шустро