Школьник. Гражданин

p>Ранним утром его украли из мира снов и за руку повели к автомобилю отца, усадив в детское кресло и крепко пристегнув ремнём безопасности.

      – Не волнуйся, тебе там понравится! – произнесла ободряюще мать.

      Понравится?

      – Её зовут Анастасия Александровна, помнишь, да?

      Он это помнит.

      Постепенно белая пелена редела, близилось её время уступить место грядущему полуденному свету. Его триумфу. И чьей-то скорби в его лучах.

      С ним ничего, кроме него и его радостного предвкушения чего-то необычного.

      Автомобиль заводится. Едут.

      Что это за место? И почему там так много людей его возраста? Но мать сказала, что всё будет хорошо. Будет.

      Они приехали.

      Подготовка идёт полным ходом, уже скоро торжество засияет в своём рассвете и ознаменует начало нового цикла.

      В ряд стоят те, кому сегодня стать первоклассниками.

      Зачем он среди них? Кто они?

      Гимн. Музыка. Аплодисменты. Все радуются, но радости в них нет. В них ничего нет. Не люди.

      – Разрешите торжественную линейку, посвящённую началу нового учебного года, считать открытой! – воскликнула ведущая.

      Учебный год… Он учебный? Но чему учат?

      Они продолжают говорить о том, сколь великолепна школьная пора и сколь бесценно это время.

      Эти дуры стоят и знают, что на них почти всем плевать здесь? Им нужны деньги… И много ли они имеют? Но да, нехорошо ведь к другим в карман лезть.

      Но кто давал им право лезть в его карман?

      Потом он со всеми пришёл в кабинет, заняли желаемые парты. Сидят.

      Анастасия Александровна?

      – Ш-ш-ш-ш-ш… – её речь лишь гулким шумом отдаётся в его голове.

      Она предлагает решить ребус. Семья, верно. Это в жизни важно. Важно?

      О чём говорит эта без пяти минут проститутка?

      Он всё ещё не понимает, почему находится с этими людьми в одном кабинете. Он ещё спит… Надежда? Да, ещё не умерла.

      Колокольчик. На этой линейке был этот проклятый колокольчик. Он звенел.

      Он помнит, что этот звон, однажды пробивший брешь в его разуме, далеко не последний.

      Это означает, что история будет повторяться.

      Тринадцать человек, включая и его. Они называют это классом. Как забавно. Классов в этом причудливом месте много, но между ними в общем хранят равенство.

      Но считают ли они равными себе подобных?

      Позднее все стали расходиться. Цветы вокруг, ленточки, конфеты. Где Анастасия Александровна?

      Да и чёрт с ней. Я снова дома. Что это было?

      Глава 2. Страх

      Сну вновь настал конец. Но он был так великолепен…

      Его объятья постепенно разжимаются.

      – Вставай, пора собираться, – прозвучал в меру строгий голос матери.

      Куда?

      Он ведь помнит.

      Автобусная остановка.

      Некоторые из них проживают в его деревне, он видит их. Он не знал их до этого.

      Он почти не выходил из своего дома.

      Он жалел? Нет.

      Автобус.

      Мимо проносятся пейзажи российских степей. Поля кукурузы. Кладбище.

      Рассвет.

      Мать сидит на соседнем сидении. Она не знает.

      Она сопроводила его до самой школы, отпустив его руку лишь тогда, когда её белёсые стены и многочисленные окна, контрастирующие с глубокими тёмно-зелёными тонами рядом раскинувшейся рощи, показались на горизонте.

      Идёт к зданию. Пришёл.

      Уроки? Да, сорок пять минут каждый…

      Перемены? Да, но не те, которых требуют сердца, а лишь по десять минут каждая.

      Есть и двадцатиминутная после третьего урока. Трапеза.

      В этой школе нет столовой. Каждый приносит свою еду, уготовленную ему его опекунами.

      У него лишь чай. Он сам так захотел.

      В их недолгих переменных рамках ему остаётся только стоять. Стоять у стены. Ему страшно куда-то ходить. Он не понимает, где для него безопасно.