кресла, подошёл ко мне ближе и наклонился, чтобы рассмотреть обложку. Я тут же положил книгу на колени и возмущённо посмотрел на Бессонова, всем своим видом показывая своё отнюдь не дружелюбное расположение духа.
– «Властелин колец»! – жизнерадостно констатировал факт Бессонов, вообще не обращая внимания на мои немые попытки показать свою неприязнь. Я тогда подумал, что если он начнёт смеяться над книгой, то я его ударю. И плевать, что получу в ответ. За дорогие мне вещи я буду биться до последнего. Но Бессонов вдруг уселся на подлокотник кресла, на котором я сидел, и заявил:
– Я тоже люблю эту книгу! А кто твой любимый персонаж?
Я сразу же от него отодвинулся: мне было неприятно его соседство. А потом покосился на него недоверчиво, подозревая насмешку. Но выглядел Бессонов серьёзно и, похоже, не издевался.
– Арагорн, – коротко ответил я.
– А я люблю Фродо.
– Почему? – поинтересовался я. Было странно услышать от Бессонова имя персонажа, который тоже мне нравился. Я как раз дошёл до момента, где Фродо взяли в плен, и жутко волновался, что его, возможно, сейчас убьют.
– Потому что он донёс свою ношу до конца.
– Это спойлер, – возмутился я, а потом вдруг спросил. – С ним всё будет хорошо?
– Узнаешь, – хитро прищурил глаза Бессонов, а потом признался. – Я дочитал до конца, и теперь мне хочется с кем-нибудь обсудить книгу.
– Я вторую дочитываю. Скажи, жутко было, когда Фродо в плен взяли?
– Я думал, что ему конец.
Разговор становился всё интереснее и интереснее. Я ни с кем ещё не обсуждал прочитанные книги. Родители к моему увлечению относились равнодушно, хотя именно они и привили мне эту привычку. С одноклассниками же я не решался заговаривать. Одно время только зависал на форумах, читал всякие статьи, теории, но влезать в разговор стеснялся, считая себя глупым малолеткой.
– А мне нравится, что Арагорн стал королем, – вдруг вырвалось у меня.
– И мне, – кивнул Бессонов. – Здорово, что он обычный человек, а сам взошёл на престол и взял в жену эльфийку?
Бессонов и сам явно был не прочь стать королем: это чувствовалось в его словах. Я только про себя усмехнулся, но вслух не стал ничего говорить. Наверное, когда ты на самом дне, только такие фантазии и спасают тебя от реальной жизни. Мне даже стало его жаль.
– А тебе жутко было, когда хоббиты в могильнике оказались? – продолжил я обсуждение.
– Да, мне это потом даже снилось.
– Фродо друзей не бросил, – заметил я.
– Я бы тоже никогда не бросил.
В таком ключе мы с ним общались ещё два часа. Точнее, я даже не заметил, как быстро пролетело это время. Только взглянув на часы, я понял, что уже восемь вечера. Удивительное чувство, когда тебя понимают. С Бессоновым было легко, и я даже как будто забыл, как он мне нагрубил. У него был заразительный смех, а ещё сейчас он совсем не был высокомерным. Мне на мгновение показалось, что мы давно с ним знакомы и что он понимает