задумчиво бросил он, не двигаясь с места. – Где пропадала?
– Как где?! В архиве, я же тебе утром рассказывала, – с деланым негодованием отозвалась Марина. – А ты чем занят? У-у-у, какой раритетный портфельчик! – воскликнула она, извлекая из-под стола вожделенный предмет. Увы, портфель был вытряхнут до последней бумажки и зиял холодной пустотой.
– Дедовский. Покопаюсь в его записках на досуге, – Матвей окинул супругу изучающим взглядом и вновь погрузился в чтение.
– Пойду, приготовлю ужин, – решила поизображать примерную жену Марина, как ее пальчики нащупали потайное отделение, устроенное в плотной кожаной крышке портфеля.
– Ну, так что?! Мы есть-то сегодня будем? – пристальный взгляд уткнулся в нее.
– Уже иду, дорогой, – ангельским голоском проворковала она, водворяя портфель на место. «Пусть лежит, где лежал. В конце концов, не будет же он вечно торчать здесь!» – заключила она, отправляясь на кухню.
Глава 9. Преданный слуга
Вышли третьи сутки, как подъесаул Камет Ергонов не слезал с лошади. Красные висели на хвосте его маленького отряда, но искусным маневром ему удалось обмануть их, и они отстали. Знавший местность как свои пять пальцев, он надеялся добраться до ближайшего бурятского улуса затемно, дать отдых и корм уставшим лошадям и самим перевести дух. А на рассвете отряд продолжит свой путь. Вдали показались тонкие серые дымки, а вслед за ними едва различимые, знакомые одному ему, очертания. Это были юрты его родного улуса, который он покинул больше года назад. Комок подкатил к горлу Камета, и он припустил коня. Верный Артак радостно заржал и, не чувствуя усталости, резво поскакал вперед. Возле порыжевшей от песчаных бурь и выгоревшей на солнце юрты стояла его мать Отонхой. По обветренным щекам женщины катились слезы. Камет спрыгнул с лошади и подбежал к матери. Она молча обняла его, прижав к трепетавшей груди.
– Пойдем в юрту, сынок. Братья с сестрой заждались тебя, – наконец вымолвила Отонхой, и они зашли внутрь. Вокруг почерневшего казана возились и толкали друг друга три непоседливых мальчугана. Поодаль от них в глубине юрты, справа от деревянной божницы, уставленной медными фигурками буддийских божеств, сидела незнакомая красавица бурятка, в которой он с трудом узнал свою сестру Алтану. В казане варилась баранина. Запах нежного мяса достиг ноздрей Камета, и он почувствовал легкое головокружение. Только сейчас он понял, как сильно голоден. В эту минуту младшие братья облепили его, норовя повиснуть на плечах и шее.
– А ну, кыш, сорванцы! Зачем на человека набросились? Не видите, брат устал, ели на ногах стоит, дайте ему спокойно поесть и отдохнуть! – грозно прикрикнула на них мать. Ласково потрепав каждого по загривку, Камет подошел к Алтане.
– Здравствуй, сестра, совсем взрослая стала, – любовно оглядывая девушку, произнес он, протягивая перевязанный золотистой тесьмой