Если солдаты засовывали руки в карманы перед сержантами и офицерами, то к вечеру можно было оказаться в строю с зашитыми карманами, чтобы избавиться от этой порочащей привычки.
– А еще, – рассуждал Седой, – можно зашить в кармане кусок хлеба, первые пару дней, конечно, ничего страшного, а вот потом… хлеб подсыхает и крошится. Все начинает чесаться и колоться, вызывая довольно неприятные чувства. Легкий, так сказать, дискомфорт.
В конце разговора он добавлял:
– Если же кто-то на меня обижается, то я официально (подчеркиваю – ОФИЦИАЛЬНО), разрешаю отомстить: набрать в рот говна и обрызгать меня.
Все эти разговоры сопровождались неугасаемой легкой улыбкой на лице. Конечно, в большинстве случаев все ограничивалось лишь разговорами, и за это мы ему безмерно благодарны. В нем жил тяжелобольной нормальный человек, при смерти, лишь иногда приходя в здравый ум и напоминая о себе.
– Когда-нибудь я уйду на пенсию и напишу книгу, – любил повторять он. – Книгу об идиотах и идиотских ситуациях, в которых оказываются солдаты и офицеры. Благодаря вам я набрал предостаточно материала.
А уж как он изощрялся при поиске неучтенных сотовых телефонов. Напоминаю, что они были запрещены и выдавались лишь в выходные и праздничные дни на пару часов. Отзвонился родственникам, и будь добр сдать его обратно на хранение старшине. Будешь плохо себя вести – в выходные окажешься без телефона. Многие пытались перехитрить Седого, прятали их, покупали вторые трубки, хранили в матрасах, сапогах или где поглубже. Седой чувствовал такое на расстоянии. Поиск у солдата мобильника был его любимой игрой. И он почти всегда в нее выигрывал. Один раз в расположении роты ему удалось вычислить наличие телефона по включенному блютусу (солдат просто забыл выключить и тем самым дал себя обнаружить, дальше было лишь дело техники и вывернутых карманов). Другой раз он обыскивал солдат из-за постоянного срабатывания сигнализации в комнате для хранения оружия – это такое помещение в казарме, находящееся постоянно под наблюдением и под сигнализацией. Там хранится боевое оружие (как же еще в армии может называться такое помещение). Сигнализация срабатывала при слишком близком нахождении включенного телефона. Когда солдат терял бдительность и проходил возле двери в комнату – под ревущие звуки тревоги начинались обыски. Он всегда находил, что искал. По глазам солдата, по дыханию, по пульсу, по запаху… Планы на вечер во взводе после такого сразу менялись на более активные. Коллективизм, мать его. Попадается один – страдают все.
– В прошлом призыве, когда дембеля получили свои документы и заходили в автобус, который должен был увезти их домой, один солдат выкрикнул провожающему их капитану Седому, что клал на него хер (он, видимо, ждал этого с нетерпением целый год), – рассказывал нам сержант во время перекура. – Так и сказал в окно автобуса: «Товарищ капитан, я на вас хер ложил…»
– Да-а-а,