шел на «Шеер» в лоб. Отставший от него «Киров» тоже вносил свою лепту. Котлотурбинные силовые установки крейсеров и дизеля линкора работали на полную мощность. Скорость сближения «Кирова» и «Шеера» достигла 72 узлов, или 130 километров в час, превосходя скорость легкового автомобиля на отличном асфальтированном шоссе. Разделяющее их расстояние они должны были пройти за 10 минут.
К этому времени из восьми шестидюймовок линкора три уже были выбиты. Оставшихся пяти для противодействия семи атакующим эсминцам было совершенно не достаточно. Носовая башня главного калибра «Шеера» развернулась на группу Абашвили, а кормовая – на группу Солоухина. Эсминцы шли противоартиллерийским зигзагом, петляя между огромными столбами морской воды, вздымаемыми падением осколочных одиннадцатидюймовых снарядов. Немецкий эсминец, как выяснилось позднее, Z-25, пошел наперерез группе Солоухина, часто стреляя из всех орудий.
Вскоре стремительно сокращающееся расстояние позволило подключить к делу расчеты зенитных пушек. На «Шеере» к этому времени уцелело четыре 105-миллиметровки, на кораблях ОЛСа – семь 100-миллиметровок и 11 трехдюймовок. Их расчеты развили максимальную скорострельность.
Совершенно не обстреливаемый «Горький», стремительно сближаясь с линкором на встречных курсах, колотил в него из всех шести стволов носовых башен. Кап-три Дубнев, сидя глубоко в недрах корабля, в вертящемся кресле в закрытом со всех сторон несколькими слоями брони посту управления стрельбой главного калибра, контролировал работу центрального автомата стрельбы. Циферки на бешено вращающемся барабанчике табло, отсчитывающие дистанцию до цели в метрах, вырабатываемую дальномером, слились в одну белую полоску. Барабанчик, отсчитывающий десятки метров, тоже быстро крутился, делая оборот в две секунды. Зато счетчики азимута и угла места стояли как вкопанные. Корабли неслись друг на друга по прямой, как разъяренные кабаны.
Стрелять в таких условиях Дубневу за всю его долгую карьеру еще не приходилось. В деталях представляя себе работу электромеханических преобразователей и приводов дальномера и ЦАС, Дубнев предположил, что они запаздывают относительно реального положения дел. В этом случае наведенные по данным ЦАС орудия будут давать перелеты. Пихнув кулаком в бок сидящего рядом старшину-связиста и ткнув указательным пальцем вперед, затем палец прямо вверх, приказал соединить себя с первой носовой башней. Командиру расчета башни приказал снизить угол возвышения стволов на одно деление угломера относительно данных ЦАС. Командиру второй башни приказал снизить угол на два деления.
За время сближения артиллеристы «Горького» вколотили в «Шеер» не менее полутора десятков бронебойных снарядов весом в центнер каждый. Один из них попал в левый борт носовой башни главного калибра и пробил стомиллиметровую бронеплиту. Четыре килограмма тротила, рванув в замкнутом пространстве, вызвали детонацию картузов пороха, поданных к орудиям.