спиной к зеркалу. Юбка и фартук были приподняты, и чуть ниже перед ней, на коленях, спиной ко мне стоял мужик в кожаной куртке. Мне была видна его бритая голова, зажатая между ее колен.
– N'arrête pas… N'arrête pas. Je viens je viens… – стонала она.
Вскоре все стихло, и только хлопала от ветра входная дверь. Силуэты мужчины и женщины за стойкой бара исчезли, будто растворились в запотевших стеклах или дожде. Только негромкая мелодия продолжала звучать уже по второму кругу.
Вдруг дверь кафе распахнулась, как от порыва сильного ветра. Спящий мужчина вздрогнул, с трудом поднялся со стула и, чуть покачиваясь, направился к двери, чтобы закрыть ее на ключ. Он вернулся на свое место, жадно выпил что-то из стакана и снова принял ту же позу, развалившись за столиком. Откуда-то сверху, с закопченного потолка, донесся женский шепот:
– Это только ветер…
Возможно, шепот шел из окон, на которых висел тюль с изображением ангелов с почерневшими крыльями. Вслед за шепотом появилась женская фигура, легко и бесшумно, будто спустилась с потолка на стойку бара. Женщина была босиком, в телогрейке и короткой юбке, голова повязана теплым оренбургским платком. В руках она держала резиновые сапоги. Двигаясь по стойке, незнакомка как бы продолжала начатый танец. Она так свободно передвигалась в пространстве кафе, будто обитала здесь вечно. Один ангел на тюле исчез и вместо него образовалась дыра с обожженными краями.
Я не из тех, кто легко верит в мистику, но не мог не обратить на это внимания.
Спрыгнув со стойки и продолжая, словно во сне, двигаться в медленном ритме, женщина приоткрыла дверцу холодильника и достала бутылку шампанского, два бокала и поставила их на стойку. Открутив привычным движением проволоку на горлышке, она с шумом выстрелила пробкой в сторону развалившегося за столиком мужчины. Тот испуганно приподнял голову и чуть слышно с легким удивлением тихо произнес:
– Кто вы?
– Я? – переспросила женщина. – Да никто. Душа в пальто… То есть в телогрейке, – ухмыльнулась она. – Может, выпьем?
Женщина наполнила бокалы и поманила его пальцем, приглашая к стойке бара.
– Как вы здесь оказались? – спросил он, не трогаясь с места.
– Да просто пролетала над городом.
– Ну и летели бы себе дальше.
– Знаешь, устала я, да и погода нелетная, – усмехнулась она. – Не стесняйся, садись поближе, а хочешь, потанцуем? Или как там в песне поется: «Я совсем танцевать разучился и прошу вас меня извинить…»
– Да я вам в отцы гожусь, – ответил мужчина.
– Ну, это мы еще посмотрим, на что ты годишься. – С двумя бокалами она подошла к его столику и поставила один перед ним. – Ну что, маэстро? Не хотел бы ты написать мой портрет?
– Портрет незнакомки? Его уже написал Крамской. Правда, есть портреты и получше… хотя сама идея привлекательна. В «Незнакомке» заключена тайна, ее хочется разгадать или хотя бы прикоснуться