человечества, у них достало мудрости отказаться от УЗИ – этого адского пламени для душ, обретающих свою плоть в чреве матери. Поскольку это были уже вторые роды в их семье то мама, памятуя свой дискомфорт первых родов в роддоме, в это раз решила родить в домашних условиях, чтоб новый человечек пришел в привычной, уютной обстановке, а не среди больничных вибраций. И не прогадала, роды прошли прекрасно, без всяких уколов стимулирующих ускорение родов, окруженная заботой близких пришла в этот мир прекрасная девочка. После рождения, по каждой необходимой прививке для новорождённой они прежде консультировались с независимыми врачами, а затем и совсем написали стандартное заявление на отказ от прививок. Девочка была спокойная, росла в любви и заботе. Старший брат Никита, что был старше её на восемь лет любил играть с ней, и с радостью проводил с ней время всякий раз, когда родителям было не досуг. Настя росла восприимчивой и впечатлительной девочкой, она могла, впрочем, как и большинство детей, пока родители не высмеют их называя это фантазией, видеть и общаться со многими жителями тонкого мира, что пропитывает наш мир, как вода губку. Папа сразу обратил внимание Никиты, чтоб он ни в коем случае не смеялся над видениями младшей сестры, но наоборот если она о чём-то говорил, должен был просить её подробнее описать увиденное. Объясняя Никите особенности такого поведения, отец упомянул:
– Когда ты родился, ты также видел очень много, и из своей кроватки рассказывая, показывал нам присутствующих гостей тонкого мира. Но мы с твоей мамой, в тот период молодые и глупые, уверяли тебя что там ничего нет и это тебе только кажется. Так мы, нашей глупостью, срезали расширенный спектр твоего восприятия сынок. Да, да именно мы взрослые, виноваты в том, что, нашим отрицанием и ограниченностью, низводим широкое восприятие вновь пришедших на землю душ, до тесного обывательского мирка.
Так три поколения (родители, бабушки, дедушки и брат), распределили между собой заботу о девочке до шести лет, тем самым оградив её от детского садика, места где дети усредняются до обывательского уровня. Восприимчивость Настюши поражала окружающих, проходящих она воспринимала не столько по выражению лица, сколько по сиянию ауры. Поэтому некоторые недоумевали, отчего дитя не хочет, не только играть с ними, но даже и приближаться. Часто она описывала родителям и брату каких жителей тонкого мира эти их гости привносили с собой в их дом. Когда девочка подросла, и играла с детьми во дворе, то часто возникали насмешки, а иногда и конфликты от того о чём она говорила. В виду этого мама, однажды вернувшись с прогулки, обратилась к ней, объяснив, что очень немногие дети могут видеть то, что она воспринимает, и поэтому не обязательно говорить другим, то что ты видишь. Однако, обязательно, – с улыбкой произнесла мама – для себя самой делать выводы от всего увиденного.
Так, постепенно пришло время школьного образования, эта была девочка с гордо сидящей головкой на тонкой прямой шее, русые с легкими завитушками достаточно длинные волосы, курносый носик с редкими веснушками, тонкие губы и серьезные голубые глаза, в которых, впрочем, часто блестела искорка