Между нами не должно быть никаких тайн. Неужели ты не знаешь, что мне можно говорить все?
– Знаю, – она прерывисто вздохнула, – но это не моя тайна, Ричард.
– И слава богу! Однако я думаю, будет лучше, если ты мне ее раскроешь.
Кэролайн попыталась выдернуть руки и бросила на Ричарда жалобный взгляд, который показался ему невыносимым.
– Пожалуйста, Ричард… не надо. Я не могу тебе рассказать. Отпусти меня, Ричард.
Он поднес ее руки к губам, поцеловал и отпустил.
– Не давай спуску Черри. И не забывай, что я рядом. Эта нахалка ухитрилась еще до завтрака устроить нам мелодраматическое представление. Ну никакого приличия! До трех часов дня человек вообще не должен волноваться, это крайне вредно для здоровья. Ладно, пойдем. Нас ждет холодная ветчина, омлет и копченая селедка. Особенно рекомендую копченую селедку, она отлично укрепляет нервы.
Однако обстановка за завтраком оказалась не слишком умиротворяющей. Эрнест и Мейбел Уодлоу, похоже, вживались в роли страдальцев-великомучеников, но в отличие от святых выносили свои страдания на всеобщее обозрение. Они унылыми голосами просили кофе, отказывались от сахара, точно от яда, и не спускали укоризненных взглядов с Рейчел, которая сидела во главе стола и с трудом терпела этот концерт. Морис дулся как пятилетний ребенок, а Черри демонстрировала свое дурное настроение иными способами: она рывком придвинула стул к столу, вовсю гремела ножом и вилкой, а потом так яростно оттолкнула от себя чашку с чаем, что половина горячего напитка пролилась Кэролайн на колени.
В какой-то момент Рейчел взглянула на своих родственников как бы со стороны, и перед ней предстала четверка крайне раздраженных неприятных типов. Она словно заглянула в дырочку на темной занавеске и увидела комнату и людей в ней. Странную комнату и странных людей. Яркий свет безжалостно выхватывал их гадкую сущность. «Почему я так долго с ними мирилась? – удивленно спрашивала себя Рейчел, испытывая острое отвращение. – Все, сегодня же выставлю их за порог!» Но озарение длилось всего полминуты. Потом дырочка в занавеске закрылась, свет погас. Момент прошел. Семейка Уодлоу опять стала для нее родной. А родных надо любить, с ними надо считаться. Ну как от них избавишься? Они пребудут с вами до тех пор… «до тех пор, пока смерть не разлучит вас», и это еще более незыблемо, чем супружеская клятва верности. Только, к сожалению, далеко не так радостно.
Эрнест ел фрукты и кукурузные хлопья, Мейбел – только хлопья, без фруктов. Черри раскрошила свой тост и опрокинула чашку с чаем. Кэролайн вообще ни к чему не притронулась. То и дело звонил телефон.
В первый раз трубку взял Морис и сообщил, что до ланча приедет Космо Фрит, с вещами.
– Что он мотается туда-сюда? Мог бы окончательно здесь поселиться.
– Уж коли на то пошло, мы все могли бы здесь поселиться, – раздраженно бросила Черри.
Это было сущей правдой, которую никто даже не пытался оспорить.
Опять телефонный звонок. На этот раз – телеграмма. Ричард записал текст, положил бумажку рядом с