обмолвились, святой отец, о новых колоколах для миссии…
– Да, наши колокола давно нуждаются в замене… Так что вы предлагаете?
– Для начала угроза вашей королеве, падре… Я купец, ваше преподобие, и привык поступать так, чтобы узы дружбы не мешали, а, напротив, способствовали осуществлению коммерческих интересов… Исходя из этого, предлагаю сделку. Выгодную сделку, падре.
– Я готов вас выслушать, мой друг, – лицо падре снова приобрело непроницаемое выражение.
– Мы готовы отлить вам два колокола и доставить их в миссию бесплатно, только при одном условии… Если вы поможете вернуть нам индейцев, что были захвачены на днях. Я думаю, они стоят гораздо меньше, чем два первоклассных медных колокола?
– Вы, русские, не перестаете удивлять меня! – усмехнулся настоятель. – Печетесь о каких-то варварах больше, нежели о себе самих… Удивительный народ!
– Значит, по рукам?
– Ну-ну, не будем торопиться, мой друг… Партия еще не доиграна, – падре окинул взглядом фигуры и задумался. Сделать ход он так и не успел – в дверь громко постучали.
– ¿Qué quieres, hombre? – спросил Альтамиро.
Из-за двери раздался голос сержанта Кастеларо:
– Сеньор настоятель, у нас новые гости! Просят вашего разрешения зайти в миссию…
– Кто они?
– Не знаю, сеньор настоятель, но один из них назвался капитаном доном Аргуэлло…
– Так отпирай ворота! Я сейчас выйду…
Выйдя во двор миссии, Альтамиро и Хлебников оказались перед большим отрядом вооруженных людей, лица которых в темноте были неразличимы. Когда караульные принесли факелы и осветили предводителей отряда, то настоятель и его гость увидели упомянутого сержантом капитана Луиса Аргуэлло, а рядом с ним тех, с кем никак не ожидали встретиться здесь в такой час – своих общих знакомых, офицеров с фрегата «Крейсер»: лейтенанта Завалишина и мичмана Нахимова.
Тихо потрескивает масло в лампадке. Чадит фитилек. Огонь отбрасывает на потолок кельи причудливые тени. Но тот, кто стоит на коленях и истово молится Богу, не видит этого.
Черная повязка на лице монаха от поклонов съехала в сторону, обнажив шрамы на месте глазниц. Седые космы разметались, создавая вокруг головы белый нимб. И только рыжеватые волосы на тыльной стороне ладоней свидетельствуют, что некогда шевелюра старца имела огненный цвет.
– Господи, я – великий грешник… – бормочет молящийся. – Много зла сделал в жизни… Прости меня, прими мое покаяние… Истинно говорю Тебе: рад бы помереть, но душу до срока не выплюнешь…
Да, не зря говорят, что глаза – зеркало души. Заглянешь в них: все, что таит в себе их обладатель, откроется. Те, кто когда-то смотрел в глаза этого человека, не находили в них ничего, кроме холода и презрения к миру. Может быть, за это индейцы и прозвали его Рыбьим Глазом… Теперь у Рыбьего глаза нет ни глаз, ни прежнего имени – Генри