и стал бутлегером, причем весьма дерзким. Однажды он принял заказ на ящик выпивки от группы заключенных, и, чтобы его доставить, вломился в тюрьму. Он управлял той самой пресловутой винокурней в округе Хьюз, штат Оклахома, которая была хорошо известна как тоскующим по выпивке, так и полиции. Его трижды арестовывали по разным обвинениям – от транспортировки спиртного до участия в заговоре.
Сэм Харрис объединился с Гарри Гастингсом, одним из крупнейших торговцев спиртным в Арканзасе, он переправлял запасы Гастингса через границу в Оклахому и продавал спиртное племени чокто. Сэм, родившийся в резервации чокто, имел полезные связи среди индейцев. Союз Гастингса и Харриса оказался плодотворным, и вскоре Гастингс захотел расширить бизнес. У него имелся человечек в Канаде, который готов был поставлять спиртное по низким ценам. Количество товара было слишком большим, а система доставки – слишком сложной, чтобы Гастингс сам без труда смог перевезти его через границу, поэтому он обратился за помощью к Харрису. Харрис отказался, предпочтя остаться поближе к дому и довольствоваться скромным бизнесом. Однако он начал заглядываться на женщин и устремился в Калифорнию за новой пассией, оставив свою жену Хэтти одну с двумя детьми, Хьюбертом Дэйном и Вилмой Лоррейн.
Хэтти впала в уныние. Она хотела поехать за Сэмом в Калифорнию, чтобы вернуть его домой. Но Дэйн ей не позволил.
– Оставь его, – сказал сын. – Я смогу о вас позаботиться.
Дэйну исполнилось тринадцать – все-таки слишком мало, чтобы взвалить на себя заботу о матери и старшей сестре. Хэтти не хотела, чтобы на сына ложилось такое бремя. Когда он был маленьким, семья жила на ферме в округе Салин, и Дэйн заболел ревматической лихорадкой, сделавшей его настолько слабым, что он не мог встать с постели. За несколько месяцев до рождения Дэйна, в 1918 году, Хэтти и Сэм потеряли ребенка, своего первого сына Джесси. То, что Дэйн оправился от болезни, стало для Хэтти не иначе как чудом. И вот теперь в столь юном возрасте мальчик был вынужден помогать содержать семью – это казалось ей неправильным. Тем не менее Дэйн делал все возможное, чтобы показать себя главой семьи. Он стриг газоны и искал любые подработки, какие только мог найти. Все эти житейские сложности сформировали в нем тесную связь с матерью, которая сохранялась до конца жизни.
Дэйну нравилось учиться. В старших классах он стал членом дискуссионного клуба, где у него обнаружился талант подбирать убедительные аргументы. К окончанию школы, в 1935 году, он считался звездой команды. Дэйн поступил в колледж при Университете Арканзаса в Фейетвилле. Там он тоже успешно учился и мечтал поступить в юридическую школу, чтобы применить свое умение аргументировать на практике. В университетском городке он пользовался популярностью. Хотя он и не родился в «семье с деньгами», Дэйн вполне мог составить компанию тем, у кого деньги водились. Он говорил с редким акцентом – ни деревенских ноток в голосе, ни длинных сиропных гласных. Люди отмечали, что он разговаривает как янки. Как правило, такие слова означали комплимент,