Такая рожа ночью приснится – онеметь можно было.
– Он за свои дела и поплатился, государь. Толпа убила его в Угличе.
– Но толпа обвиняла во всем меня. Ты не забыл, Семен?
Клешнин подумал про себя:
«Дак ты и велел пролить царскую кровь, Борис Федорович. В том люди московские не ошиблись».
– Чего молчишь? Язык отсох? – строго спросил царь.
Клешнин смиренно ответил:
– Сие давно было, государь. Чего старое ворошить…
***
2
Самбор.
Сентябрь 1604 года.
Марина Миншек была одета служанками в яркое шитое золотом платье. Шелк с изысканной цветочной вышивкой вошел в моду. За кружева дочери воевода Мнишек заплатил купцам золотом и подобные носили даже при королевском дворе в Париже. Теперь нельзя было экономить на нарядах будущей московской царицы.
Служанки уложили панне волосы и закрыли их жемчужной сеткой.
Она посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна.
– Панна чем-то огорчена? – спросила Марта.
– Нет. Все хорошо. Я просто не спала этой ночью.
– Я понимаю панну.
– Нет, Марта, не понимаешь. Не тот прекрасный пан был моим спутником этой ночью.
– Панна уже мне сказала про это. Панна провела ночь с царевичем.
– Да, Марта. Я подарила свою страсть Димитрию.
– Панна довольна?
– Не знаю, Марта!
– Панна не знает? Но вчера панна была восхищена.
– Я была в объятиях Димитрия и дала ему все, на что была способна. И он остался доволен. Это так, но…
Марина сделала паузу.
– Так панна любит его? – спросила Марта.
– Марта! – воскликнула Мнишек. – Дело не в любви. Он потребовал от меня этого.
– Но разве панне было неприятно выполнять свои обязанности?
– Я пойду на все, чтобы стать царицей, Марта. Московский принц любит меня.
– И панна вот так сразу уступила? – Марта не могла узнать непреклонную Марину.
– Он заявил, что откажется от дела. А мой отец поставил на него. У отца долги! Громадные долги. Король пока защищает его от кредиторов и прислал ему денег – 40 тысяч злотых! Если не будет Димитрия, то не будет похода. Тогда отцу и всем Мнишекам конец.
– Но с чего Димитрию так захотелось панну?
– Он сказал, что давно питает ко мне чувства и требует от меня страсти. И я уступила, Марта. Он умеет быть властным.
– Панна сожалеет?
– Нет. Сегодня войска станут избирать командиров. Скоро поход!
– Он выступает с войском в пределы московского государства. Ради моей панны начинается война. Так было ради Елены Троянской. Моя панна может гордиться.
Марина Мнишек улыбнулась словам любимой служанки. Она и сама так думала.
***
Утром, покинув покои, Марины Мнишек, Димитрий отправился к Юрию Мнишеку. В кабинете воеводы его уже ждали сам воевода, его сын Станислав Мнишек и папский нунций Рагноци.
– Пан Димитрий! Сегодня наступит час! – вскричал Мнишек. – Но он наступит, если на то будет твоя воля.
– Я