оставил ее себе. Выбери другую. Больше вопросов нет? Можешь идти.
Нуями на мгновение замер, словно обдумывая слова начальника, а потом попятился задом к дверям и внятно, с угодливыми интонациями протянул:
– Тогда разреши взять после тебя, когда надоест. Больше не обещай никому. Окажи мне большую честь… после тебя.
Субаду кивнул и быстрым шагом покинул кабинет.
Раньше на домашней половине Управы его ждала бы Кама. Теперь – несколько подобострастных слуг и ни одной близкой души. Может, взять нового щенка из петрианских гончих или кротовников? Начать сначала, заново привыкать, снимать ржавые засовы с души.
Толстуха Риза встретила его на кухне с таким видом, будто обед подгорел.
– Где девчонка? – сразу спросил Субад. – Ты случайно в пирог ее запекла?
– Я все тут обыскала – нет ее. А на вашу сторону ходить без разрешения не велели. Может, позвать господина Шухо?
– Зачем, если я уже здесь. Собери еды, унесу в кабинет.
– Да, господин.
Первый год в «Уригучи» Субад требовал тщательно накрывать на стол и приглашал офицеров, но светский налет постепенно исчезал из его быта вместе с желанием говорить с подчиненными на отвлеченные темы. Субад дичал, замыкался в себе, проявляя худшие черты нрава – равнодушие и жестокость.
Иногда его посещала странная мысль, что сам он все еще под арестом, только сменил сианский застенок на более сухой и комфортный кабинет в Дайоне. Отсюда все равно не выбраться. Другие пути для него закрыты. Подлая дрянь не даст поднять голову выше болот.
Заключенной не было видно. Субад раздраженно грохнул высокобортный поднос на стол и уже хотел как следует всыпать охране, но потревоженная шумом девчонка вдруг поднялась с пола у камина.
– Что ты там делала?
– Ждала вас.
– Кто позволил тебе сюда зайти? Разве двери были открыты?
– Да, конечно. Иначе я бы не смогла попасть.
Субад хотел еще что-то грубо спросить, но заметил смятые стебли лука в красной миске Камы, и несколько тише сказал:
– Ого! Жратвой запаслась. Давно тут прячешься?
Она кивнула, будто самое обычное дело узнице разгуливать по спальне начлагеря. Субад никогда не опускался до осужденных. Одно время он спал с девицей из архива, но та умудрилась простудиться и не вернулась из города. В лагерь пришел приказ о ее переводе. Субад не жалел. Как работник и шлюха та была не слишком расторопной.
Пятый месяц без женщины прошел легко, если не считать участившихся приступов бессонницы. И Яримаки недавно нашел перебои в пульсе. Дотошный лекаришка составил схему лечения на основе нетрадиционной медицины, скармливает начальнику толченые грибы, кору целебных деревьев и прочую гадость.
Может, нужно всего лишь наладить постельный режим. Малышка из Хорсаки еще не успела пропитаться лагерным духом, чистенькая, домашняя.
– Сними одежду в коридоре. Мне паразиты не нужны.
Она послушно вышла за двери и вернулась в безобразной