мониторить обстановку – моя работа, – усмехается Мэи и вынимает из сумки темные очки. Нацепив их на нос, она грозно хмурит брови: – Ты же не забыла, что я теперь телохранитель?
Я наконец искренне смеюсь над тем, как она картинно озирает окрестности, а потом прокладывает мне путь через дорогу, будто я – важная персона или знаменитость. Может, Мэи и не самый грозный телохранитель в мире, но она точно-преточно моя лучшая подруга.
В течение следующей недели Мэи, Анна и Приша по очереди работали моими телохранителями, провожая меня в школу и обратно домой. Сперва я страшно напрягалась, все время казалось, что кто-то следит. Я подпрыгивала при виде любой тени, постоянно оглядывалась, все ловила на себе чужие взгляды… Мы с подругами то и дело меняли маршруты, чтобы разобраться, правда это или мое воображение.
Однако же после нескольких дней подряд, когда не происходило ровно ничего, я немного успокоилась. Начала думать, что у меня просто острая реакция на стресс и что-то вроде паранойи и надо уже приходить в себя и переставать глупить. Но подруги хором твердили, что лучше перебдеть, чем недобдеть. С каждым днем мне становилось все яснее, что опасность существует только у меня в голове. В конце концов, вот уже несколько недель на меня никто не набрасывался из подворотен, никто не нападал… И даже странные сны и галлюцинации прекратились. Может, папа был прав, когда говорил, что дело в половом созревании и в гормонах?
К концу недели мне стало окончательно ясно, что никто меня не преследует и не хочет убить. Так что я честно сообщила своим телохранителям, что, похоже, больше не нуждаюсь в их услугах. Подруги пробовали возражать, но я-то знала, что они на самом деле жертвуют лишними часами сна, чтобы встречать меня около дома и проводить до школы. Так что я искренне сказала им, что я в полном порядке… Только вот Мэи настояла, что в понедельник все равно меня встретит поутру, чтобы убедиться, что я не опоздаю на контрольную по истории. «Это последний день моей работы телохранителя», – с улыбкой уверяла она.
Ну что же, последний так последний. Я честно жду ее у дверей с полной сумкой учебников на плече – и тут мне на смартфон приходит сообщение:
«Дж, прости. Заболела. Сегодня лежу дома. Ты сама справишься или как?»
Я невольно усмехаюсь при мысли, что, может быть, Мэи симулировала болезнь, чтобы только не ходить на контрольную. Она ведь ненавидит историю! Но нет, вряд ли, лучшая подруга ни за что бы меня не подвела, не будь у нее очень серьезной причины, не заболей она по-настоящему сильно. Я набираю ей бодрое сообщение, что, разумеется, я отлично дойду одна и желаю ей поскорей выздоравливать, и убираю телефон в сумку. После чего открываю воротца и в одиночку ступаю на тротуар… и меня немедленно накрывает тревогой.
Так, не глупи, говорю я себе. Больше чем за неделю не произошло ничего странного и неприятного – после того случая с бродягой. Никто за тобой не следил, никто не ходил хвостом… Ну, по крайней мере, ты никого не заметила, добавляет мерзкий голосок в голове. Я твердо решаю его игнорировать, закидываю сумку на