стать близкой наперсницей Шахразады.
При виде халифа служанка тут же вскочила и низко поклонилась, касаясь лба кончиками пальцев правой руки.
– Мой повелитель.
– Должен признаться, я впечатлен, – произнес Халид, застыв с непроницаемым выражением лица в изножье кровати Викрама.
– Да простит повелитель мою дерзость, но вы не выглядите впечатленным, – улыбнулась Деспина.
В ее глазах плясали искорки, несмотря на тусклый свет, проникавший сквозь прорези на ставнях.
С губ телохранителя сорвалось покашливание, служившее индоарийскому воину-раджпуту вместо веселого смеха.
Халид тут же обернулся к раненому и спросил прямо:
– Как твое плечо?
Между ними не было места формальностям. Они много лет тренировались бок о бок. Сражались вместе и истекали кровью. А когда Халид стал халифом, Воин занял место рядом в качестве телохранителя. А другом являлся задолго до того.
Викрам не ответил, лишь уставился в потолок.
Халид заметил пропитавшиеся кровью бинты раненого с отвратительно пахшими мазями, выделявшиеся на медной коже левого плеча. Когда Воин сел и потянулся к стакану с водой на стоявшем рядом низком столике, то не сумел сдержать болезненной гримасы. Деспина наклонилась, чтобы помочь, проигнорировав недовольный взгляд великана.
– Вы разминулись с факиром, мой повелитель, – сообщила она, ставя стакан обратно на столик. – Он сказал…
– Что стрелы того щенка раздробили мне грудину. И плечевую кость, – ворчливо закончил Викрам, и тон его не сулил ничего хорошего лучнику.
Деспина заморгала, на мгновение утратив дар речи, но вскоре взяла себя в руки и широко улыбнулась.
– Также факир сообщил…
Викрам заставил служанку замолчать одним лишь суровым взглядом. Она надулась и вернулась на свое место, сложив руки на груди.
Безжалостной частью своей души Халид ощутил странное удовлетворение от этой картины – порхающая бабочка, подчинившаяся силе великана. Если бы Шахразада была здесь, она наверняка бы отпустила очередную колкость, одновременно и улучшив и ухудшив ситуацию, а также еще больше удовлетворив жестокосердную сторону Халида.
Он подошел к изголовью кровати Викрама и спросил:
– Я могу хоть чем-то помочь?
– Ничем, если у тебя нет новой руки, – с привычной бесстрастностью отозвался Воин, откидываясь на подушки и меряя собеседника непокорным взглядом.
– Увы, мне нужны обе мои руки, – слегка улыбнулся Халид.
– Для чего же? – проворчал Викрам с нарочитым презрением.
– Чтобы сражаться.
– Ложь. Такие разряженные павлины, как ты, не умеют сражаться.
– Я никогда не лгу, – многозначительно приподнял брови Халид.
– Ложь, – несмотря на мрачный взгляд, под усами Викрама мелькнула улыбка.
– Возможно, «никогда» – слишком сильно сказано.
– «Редко» лучше подходит.
– Значит, пусть будет «редко», – согласился Халид с намеком на улыбку.
– Я