свидетельствуют неоднократные упоминания летописца об «узкосоциальных» собраниях, именуемых вечем. Так, обсуждая конфликт с Александром Невским в 1255 г., «рекоша меньшии оу святого Николы на вече».[348] Интересно и то, что собрание «вятших», имевшее место в это же время, летописец вечем не называет, именуя его «съвет благ».[349] В Смоленске в 1440 г. «здумаша смоляне, черные люди, кузнецы, кожемяки, перешевники, мясьники, котелники Андрея силой сослати с города» и призвали на княжение Юрия Лигвеневича.[350] Часть бояр во главе с воеводой вступили в схватку с черными людьми, другие, не участвовавшие в побоище, «возмущенные тем, что они были отстранены от этих выборов, поехали жаловаться к великому князю Литовскому».[351] Но, несмотря на «одностайный», по обозначению летописца, состав избирателей, князь Юрий прибыл в Смоленск и стал княжить.
Разработка определенных требований к составу, при несоблюдении которых вече либо будет незаконным, либо вообще потеряет право называться вечем, объясняется желанием увидеть в вече государственный орган, подобный Земскому собору или Думе. Но вече, во-первых, институт догосударственный, сложившийся до формирования социальных и классовых градаций. Во-вторых, вече, как отмечалось ранее,[352] – институт непосредственной демократии, поэтому его нельзя ограничить рамками государственного органа.
Второе, что следует учитывать при анализе состава веча, – временной фактор.
Многие авторы особо выделяют в поздних собраниях «решающую» или «главенствующую» роль феодалов,[353] хотя речь об участии или неучастии в вече по социальным признакам не идет. Другая группа авторов связывает с хронологическими показателями качественные преобразования состава веча, и даже само существование народного схода. Например, И. Н. Данилевский говорит об «аристократическом» вече.[354] По мнению Н. Н. Андреева, вече прекратило существование из-за того, что «масса крестьян попала в зависимость от бояр».[355]
Безусловно, состав веча был нестабилен. Невозможно представить себе идентичные по составу веча даже в пределах одного десятилетия. Но эта нестабильность связана, скорее, с отсутствием четких рамок контингента и обязанности жителей участвовать в вече, а также с разным уровнем документального оформления состава участвовавших лиц, нежели с качественным изменением самого вечевого схода. Например, в новгородских грамотах 1266 г., 1270 г. и начала XIV в. фигурировали просто «старейшие, меньшие и весь Новгород».[356] В сравнении с ними акты второй половины XIV в. (В. А. Буров указывает точную дату – с 1372 г.[357]) более точны. Они начинают конкретизировать социальный состав участников: «от бояр, и от житьих людеи, и от чорных людеи, и от всего Новагорода».[358] Таким же образом, хотя чуть позднее, в 80-х гг. XV в., детализированы и полоцкие грамоты.[359] Однако это вовсе не свидетельствует о качественных изменениях