в его воинской доблести.
Но в других ситуациях те же способности будущего правителя уже не играли важной роли. Ведь нельзя априори считать, что в любых обстоятельствах «бояре старались выбрать в новгородские князья такого князя, который вел бы борьбу с другими князьями и втягивал бы Новгород в междуусобицы русской земли».[506] В условиях мирного существования стремление князя поучаствовать в междоусобных военных действиях могло рассматриваться общиной не как положительное качество, а как недостаток. Поэтому военный опыт можно отнести к непостоянным критериям выбора князя.
То же можно сказать и о других личных качествах. Например, в 1150 г. жители Киева «…совещашася тайно, хотяще посадити Вячеслава на великом княжении в Киеве, любяще убо его, простоты его ради»;[507] в 1156 г. «Ростовци и Суждалци сдумавше вси, пояша Андрея… и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали, занеже бе любим всеми за премногую его добродетель…».[508]
О требованиях, предъявляемых населением к своему правителю, можно косвенным образом судить по обвинениям, сопровождавшим изгнание князя. В частности, Всеволода Мстиславича, на которого новгородцы возлагали большие надежды, судили и изгнали из-за нерадивого правления и нерешительности в бою. Разными словами – «неправды его ради» или «злобы его ради»[509] об одной и той же причине «вывода» Святополка Мстиславича в 1148 г. говорят различные летописцы. Поводом для смены князя в 1184 г. было то, что Ярослав Владимирович «много пакости творяше волости Новгородцкой».[510]
Документальные источники довольно часто объединяют положительные качества претендента понятием «излюбленности»: «Излюбленный князь – человек верный, на него можно положиться, он хочет добра Русской земле, знает желания ея и при всяком случае поступит в ея интересах – таково, приблизительно, было общественное представление».[511] Портрет идеального правителя можно вывести из «Поучений» Владимира Мономаха: он советовал сыновьям быть добрыми, щедрыми, богобоязненными, верными присяге, наставляя их: «ни правого ни виновного не убивайте и не повелевайте убить…», «чего не умеете, тому учитесь»[512] и т. п.
Безусловно, доброта и разумность князя были желательны в любой ситуации. Но они могли быть и не приняты в расчет при выборах. Часто даже «излюбленный» князь оказывался не у дел в силу действия иных факторов. По замечанию И. Линниченко, «как сильно ни любили Киевляне добраго князя Изяслава, но свои собственныя выгоды им дороже…».[513] Поэтому «излюбленность» князя не всегда гарантировала ему престол.
То, что личные достоинства кандидата – не постоянное требование, доказывается и другими фактами. Так, киевляне в 1015 г. согласились с правлением Святополка, хотя «не бе сердце их с ним».[514] Кроме того, смены князей, особенно на новгородском столе, были слишком частыми, из-за чего некоторые князья просто не успевали проявить