Алексей Горяйнов

В заколдованном Тринидаде


Скачать книгу

мы решили с Андреем провести пару часов перед встречей возле обрыва. Там, сверху, открывался красивый вид на море, на Сорренто и остров Нуриева. И притом место притягивало своей историей: здесь любил созерцать дали вождь российского пролетариата Владимир Ленин.

      Мы расположились на скамейке под соснами неподалеку от белой стелы, которая имела треугольное сечение и в средней части кусок ее был повернут слегка по оси. Таким образом, белые вытянутые пирамидки как бы взгромоздились друг над другом, и на средней из них был высечено лицо вождя с надписью ниже «A LENIN CAPRI». Почему А, а не В, нам было непонятно. Но мы это недопонимание быстро стерли стаканчиком-другим прихваченного с собой мартини.

      Накануне этого дня мы, по обыкновению, курили на терраске виллы. Узнав, что встреча с греком будет возле музея Горького, я спросил у Андрея, знает ли он что-нибудь о жизни пролетарского писателя на Капри. И он мне стал что-то в общих чертах рассказывать, но поскольку сам он не очень интересовался литературой и историей, то быстро как-то утих. В конце концов устав от моих расспросов, он ушел в комнату и вернулся с книгой в руках.

      – Вот полистай, я тут достал по случаю.

      Книга, написана на итальянском, была хорошо проиллюстрирована черно-белыми фотоснимками. Называлась она «Горький на Капри». По тем временам, когда в России народ бедствовал от голода и вскоре должна была начаться Великая Октябрьская революция, Горький буквально купался в итальянской роскоши. По крайней мере, так показалось мне: роскошная вилла, на террасах которой он фотографировался с гостями, прогулки по экзотической средиземноморской природе, купание в море; думаю, и не дурные обеды он давал своим гостям! Что ж, у писателя тогда были огромные гонорары, печатались его произведения по всему миру. И на Капри было написано глобальное произведение о бедах и чаяниях трудового народа «Мать». Впрочем, наверное, в других условиях, в условиях суеты и разрухи, писать великие произведения бывает почти невозможно.

      Кстати, несколько фотографий было прелюбопытнейших. Так, на одной из них Горький сидел на веранде виллы в окружении знаменитостей. Здесь были Куприн, Бунин, Луначарский и Ленин, которому Луначарский состроил над головой двумя пальцами рожки. Оказывается, и великим не чужды были забавы… Впрочем, рожки уже и на какую-то другую мысль наводят…

      Мартини в бутылке заканчивалось, не хотелось никуда идти. Вот так бы сидеть и смотреть, смотреть вдаль. Но подходило время встречи с греком.

      На площадь перед музеем Симон подкатил на своем стареньком «форде», в который он непонятно как помещался своей огромной, упитанной фигурой. Пожав нам руки, он достал из багажника сложенный металлоискатель, сослался на большое количество дел и уехал.

      Однако на следующий день он позвонил и сказал, чтобы мы с Андреем приходили вечером на Пьяцца Фуникулера.

      Встречу назначил в кафе. И вот в тот день, когда мы втроем потягивали из изящных чашек кофе, поглядывая на снующих по старинной брусчатке прохожих и на не менее старинные дома, Симон, нагнувшись