как показывает! – возразил Матвей, изо всех сил сопротивляясь этому голосу и пытаясь стоять на своём. – Алика, неужели ты не понимаешь, врач не может бояться мертвецов!
Вышло громко, импульсивно. Алика скользнула взглядом в одну сторону, в другую, потом снова посмотрела на Матвея.
– Не кричи, пожалуйста, – сказала она. – Бояться смерти – нормально. Это заложено в человеке природой. Инстинктами. Как врач ты сам можешь мне об этом рассказать.
– Я не врач, – попробовал вставить Матвей.
Но Алика упорно продолжала:
– Страх смерти заставляет беречь жизнь. Из-за него люди придумали про загробную жизнь мифы, целые религии! Страх смерти – самый сильный человеческий страх. Так почему ты решил, что справиться с ним будет легко?
Матвей смотрел на тёмную кофейную гущу, заволокшую дно его чашки.
– Потому что по глупости думал, что смогу стать хирургом, – сказал он. – А если кто-то умрёт у меня на столе? Я сбегу из операционной, как сбежал из морга?
– Из операционной ты не сбежишь. И ты это знаешь. Тем более, что не у всех трупов рыжие волосы.
– Нет, с тем, что она похожа на тебя, я вроде бы справился. Точнее, понял, что это не ты, и немного успокоился. Но когда патологоанатом начал рассказывать, как вскрывают тело, шаг за шагом, я уже не мог себя контролировать.
Алика едва заметно, очень нежно улыбнулась.
– Не требуй от себя всего сразу. К смерти надо привыкнуть.
– Мой отец не испугался, когда впервые увидел труп, – возразил Матвей.
– Да что ты сравниваешь! – Алика прихлопнула ладонями по серо-белой столешнице. – Твой отец маньяк. Уж прости! Он за болезнями не видит людей. Даже когда рассказывает что-то, говорит: «Сегодня я видел опухоль», как будто она существует где-то вне пациента. А ты другой. Ты сопереживаешь. В следующий раз будет легче. Когда тебе в морг? Завтра?
– Шутишь? – усмехнулся Матвей. – Я туда больше не вернусь.
Алика вновь двинулась к нему навстречу.
– Матвей…
– Не вернусь, и не думай меня уговаривать! После того, как сбежал у всех на глазах! – Матвей вздрогнул, словно до него вновь донёсся навязчивый запах формалина. – Патологоанатом меня на смех поднимет перед всей группой и будет прав. Хуже девчонок. Те хоть и стояли зелёные, но выдержали.
– Матвей, ты не о том думаешь. Чёрт с этим патологоанатом! – крикнула Алика так, что теперь Матвей посмотрел по сторонам. – Ты через месяц распрощаешься с ним навсегда. Чёрт с твоими одногруппниками! Недели не пройдёт, кто-нибудь другой выкинет глупость, и про тебя забудут. А вот ты, – её палец острым ноготком почти коснулся его рубашки, – будешь помнить это всю оставшуюся жизнь. Ты сам для себя останешься трусом. И что бы ты ни делал потом: боролся бы со вселенским злом, спасал котят на деревьях, детей из огня – этот случай вечно будет тебя топить. Единственный способ всего этого избежать – взять себя в руки и пойти в морг снова, сейчас, пока эта история не окостенела и из неё ещё можно лепить, как из глины.
Матвей чувствовал, что она права, но всё равно не хотел