была довольно просторная, но учитывая, что это всё пространство жилища, – прискорбно маленькая. Вокруг удивительный для полуразрушенного здания порядок и опрятность, не считая сложенных в углу коробок с деталями нового шкафа и чуть замявшегося покрывала на диване.
В ванной – чистота, насколько возможно содержать в чистоте старую сантехнику и кое-где треснувшую плитку. Даже зеркало над раковиной без следов засохших брызг.
– Необычная планировка, – сказал Матвей.
– Конечно не трёхкомнатные апартаменты, в которых мы жили раньше, но… – отозвался Пашка. – Кухню самим пришлось организовывать. На общей ничего не работает и бардак такой, что туда просто заходить противно, не то что готовить.
Он уже лежал в удобной для него позе.
– Вставай, – велел Матвей, повыше отодвигая закатанные рукава.
Пашка аккуратно, с задержками дыхания, медленно поднялся. Матвей помог ему снять футболку и принялся осторожными пальцами ощупывать позвоночник.
Does it hurt here? – чуть не спросил по привычке, но вовремя одёрнул себя.
– Здесь болит?
– Нет.
Пальцы Матвея скользнули ниже.
– Здесь?
– Есть немного.
– Здесь?
– Ай!
– Понял, – протянул Матвей так, словно голосом пытался снять боль. – В ноги отдаёт?
– Да, в правую.
Рука Матвея сжала крепкое Пашкино бедро.
– Сюда?
– Да!
Нехорошо. Очень нехорошо.
– Всё, отпускаю, – сказал Матвей и вздохнул. – Снимок ты не делал, правильно понимаю?
Непривычно было произносить подобные слова на русском языке. Они звучали давно забытыми терминами, как если бы он перешёл на латынь.
– Нет, – сказал Пашка, медленно оборачиваясь. – Всё не до того было. Так что со мной, доктор? – с улыбкой спросил он.
– Смещение позвонка и, судя по тому, как болит, защемление нерва.
– Я догадывался, – признался Пашка.
– Что ж ты, такой догадливый, в больницу не пошёл?
– Да думал, сам справлюсь.
– Чем хоть лечишься?
– Там в тумбочке мазь. Если совсем плохо – обезболивающее внутримышечно.
– Боли настолько сильные?
– Бывает иногда.
– Кто делает тебе укол?
– Сам колю. Игольных дел мастеров тут полно, но их о помощи лучше не просить.
– Да уж.
Матвей присел на диван и заглянул в тумбочку, где Пашка хранил лекарства. Порядок сохранялся даже за закрытой дверцей. В одной стороне мазь в коробке, в другой ампулы с обезболивающим, посередине рядами в бумажно-плёночных пакетиках шприцы. На нижней полке ещё какие-то лекарства очень плотной выкладкой.
На мгновение Матвея сбили упаковки препаратов с названиями на русском. Ему показалось, он не понимает, что на них написано.
– Ложись на живот.
Он вернул на место лекарства, оставив только одну мазь. Потом потрогал диван – не слишком ли сильно проминается матрас – и поднялся.
– Вправлять