но не для того, чтобы освободить народ от тяжкого ярма, но для того, чтобы подготовить его к революции, которая вызовет русское вмешательство. Представляешь, какой огонь разгорится в Европе, которая едва знает имя болгарина, когда она услышит, что в Турецкой империи на Балканском полуострове сожжены столько-то и столько-то сел и городков, убито столько-то тысяч человек. Если мы сможем вызвать с помощью комитетов где-нибудь в отечестве смуты, бунт и как результат – резню-заклание, это, несомненно, вызовет вмешательство России, я скажу: „Комитеты сыграли свою роль!“ и буду очень доволен», – писал один из этих деятелей.
Тут же оказалось, что, несмотря на все движение по пути модернизации, Османская империя остается мрачной деспотией. Очаги восстаний подавляли с предельной жестокостью. Переселенные горцы тут же приняли сторону Стамбула и начали массово резать славян. Еще хуже оказались башибузуки – иррегулярные части султанского войска. Войсковые и полицейские операции переходили в обычные погромы, процветали торговля людьми и просто разнузданный разбой. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, кровь лилась как вода.
В Болгарии турецкие войска и вовсе сумели сделать то, что у местных революционеров не получалось. Когда из Румынии явился повстанческий отряд, его не поддержал практически никто, и несостоявшиеся борцы за свободу удалились обратно. Однако массовые аресты и репрессии по этому поводу сделали Болгарию настоящим очагом восстания. Впрочем, организованно выступали и могли внятно выразить свою позицию лишь очень немногие болгары, относящиеся в основном к среднему классу, учащейся молодежи и тому подобным слоям общества. Крестьяне если и поднимались, то не желали покидать родные края. Организованные походы, партизанская война – все это было им чуждо. Народ в Болгарии оказался для этого слишком забитым.
Однако Османская империя отреагировала в своем обычном стиле. Отряды башибузуков прошлись по Болгарии огнем и мечом, причем роль города или деревни в восстании и жестокость расправ почти никак не зависели друг от друга. Сидят в окрестных лесах повстанцы или нет, турок не волновало – они убивали и грабили всех подряд. Жертвами таких избиений пали, по разным данным, 15—30 тысяч болгар, и абсолютное большинство убитых не имело отношения ни к каким восстаниям. Погромы христиан происходили даже далеко за пределами охваченных мятежом районов, включая, например, Грецию. Более того, в Салониках толпа линчевала французского и немецкого дипломатов, которые пытались заступиться за христианку.
Константин Маковский, «Болгарские мученицы»
В независимой части Сербии и Черногории гибель соплеменников вызвала вполне понятную реакцию. Толпы беженцев несли с собой рассказы о пережитых ужасах. Власти маленьких балканских государств прекрасно понимали, что в случае войны их просто раздавят, но и спокойно смотреть на происходящее тоже не имели права.