однако смотря на меня, это придаёт ей уверенности.
– Может быть, благодаря тебе я приму свой актёрский дар.
Я хотел увернуться, но поцелуй в щеку произошел так быстро, что моргнуть не успел, как перестал его чувствовать и мысленно тотчас провёл запястьем по нему, а физически поморщился, глядя однокласснице вслед. Она скрылась из глаз, оставляя после себя прикрытую дверь, что качалась от сквозняка.
Слыша по шагам Соколовой, напоминающую галоп косули, убегающую от тигра, я замер в груди, распознав всхлип, и отвернулся от дверей, отражение которого видел перед глазами. Листва в форме сердца приятно навеивала улыбку, когда мы с Юлей собирали листья для подделок.
А что касаемо Ленки, ну… не скажу, что я обрадовался её прощанию и тому, что услышал после. Осуждать не видел смысла и успокаивать. Ещё не так поймёт, уже проходили такое. Как я уже говорил, не скотина какая-нибудь, всё же есть во мне один изъян – не давать ложных надежд, тем более, закончили разговор и выяснили, что к чему. В конце концов, поцелуй, который особо не запомнил, – губы слишком напряжены были, – можно расценивать как благодарность, а может извинения за двусмысленные гляделки-стрелки в мой адрес! А по моей реакции, понятно, что, никакие извинения-поцелуйчики принимать, не собирался! Я ожидал, что Соколова начнёт устраивать всякие флиртики, когда закидывала меня записульками-нудилками!
Главное я знаю, о какой девочке, думаю и жду, когда начнётся Новый год. Однозначно поеду к Юлианне Дизендорф – и не только на праздники, по любому поводу и без находиться рядом буду с ней! Так что, могу дать стопроцентную гарантию, реветь Соколова начнёт, как вернется домой, что я не могу ответить на её чувства взаимностью, и пытаться добиться меня не перестанет.
Успехов! Одна уже пыталась, теперь через тётку действует. Нет лично бы поговорить со мной, ну-ну… идут они все в баню!
Закинув рюкзак на плечо, я поторопился к выходу. Меня уже при параде ждала Ангелина Львовна. Не застегнутое во всех красках пальто, придавало женщине естественности, словно ветер забирал усталость после работы. Подойдя ближе, я протянул руку, чтобы взять пакет украшенного бело-розовыми пионами. Судя по всему, он вместо сумки. Возможно, сумка находилась внутри, потому что, взяв пакет, я оценил вес. Краем глаза заметил, что мой классный руководитель сняла жакет, положив в пакет.
– Мам!
От голоса у меня мороз выступил от пят до макушки… Это был Андрей. Я обернулся с полуулыбкой, наблюдая за матерью и сыном.
– Забыла.
Он с улыбкой отдал в женские свободные руки голубо-розовых футляр. Стоило женщине надеть очки в тонкой прямоугольной золотой оправе, как вдруг в упор смотрела на меня, потом на своего сына, и, хмурясь, спрятала руки в карманы, сказала:
– А я всё думала, почему пакет напоминает одну сплошную кляксу. Хоть бы кто-то предупредил, что очки забыла, – и откинула распущенные русые волосы, освобождая от сеточки на затылке.
Невольно пригляделся к Андрею. У него такой же цвет волос, как у матери, остальное отцовское. Можно сказать,