плохо?
– Это возбуждает.
– Значит, это хорошо?
– Значит, так.
Максим жил рядом, на Плющихе, и домой к нему пошли из ресторана пешком. Август стоял теплый, идти по вечерним улицам было приятно. Прошли по набережной мимо высокого полукруглого дома и свернули во дворы. Максим обнял Соню и, склонившись, поцеловал в поперечную прорезь, сделанную на ее платье так, будто ткань случайно разорвалась на груди.
– Ты одеваешься просто сумасшедше, – проговорил он.
Голос его стал низким, клокочущим, и это свидетельствовало о возбуждении больше, чем слова.
Платье в самом деле было выдающееся. Пока Максим был в командировке, Соня съездила в Юрмалу к Лайме, с которой училась в университете. Увидев это платье в рижском магазине, она сразу поняла, что Макс такое оценит. Бледно-зеленое, из плотного трикотажа, до лодыжек длиной, закрыто до горла, и вот эта распадающаяся поперечная прорезь на груди. Ложбинка, которая виднелась в прорези, выглядела так, что, когда Соня ожидала сегодня такси у своего дома, проходившая мимо злобная тетка окинула ее таким взглядом, каким посмотрела бы, наверное, на голую распутницу. У платья имелся, правда, еще разрез сбоку, от лодыжки до бедра, но он не был виден, пока не сделаешь шаг, так что впечатление, произведенное на тетку, объяснялось только развратным видом прорези.
Максим вдохнул глубоко, словно стараясь замедлить сердцебиение. Рассыпанные по плечам Сонины волосы попали ему в нос, и он чихнул. Соня засмеялась, поцеловала его, и они вошли в подъезд.
Его дом тоже был построен недавно, и его же компанией, поэтому пентхаус, который Максим для себя выбрал, являлся образцом безупречного современного жилья. Соне нравилось смотреть в огромное панорамное окно, за которым открывался вид на Москву-реку, церковь Михаила Архангела, цепочки и созвездия городских огней.
Она прошла в комнату и остановилась возле низкого стеклянного столика, глядя на эту сияющую московскую россыпь.
– Как твое платье снимается?
Максим поднял Сонины волосы и коснулся губами ее затылка. Его дыхание было горячим, и она знала, что это от желания, направленного на нее.
– Как перчатка, – ответила Соня.
Он присел на корточки, распахнул платье сбоку по разрезу и, целуя ее ногу по всей открывшейся длине, потянул платье вверх, снимая его и вставая одновременно.
– Понимаю средневековых пуритан, или кто они там были… – пробормотал Максим. – Нет ничего эротичнее виднеющейся из-под платья пятки. Но смотря чьей, правда.
Они соскучились, конечно, не только по тому, чтобы пить вино под стеклянной луной, но и по тому, что соединяло, сплетало их сейчас на полу. Не хватило терпения добраться до кровати, да и зачем, если так хорошо на светлом ковре перед стеклянной стеной, за которой город, и река, и огни, и все это пульсирует энергией так же, как их мгновенно сомкнувшиеся тела…
– Надо было продлить удовольствие, – выдохнул Максим, прижимая к себе раскинутые Сонины ноги.
– Тебе его не хватает?
Она сдвинула колени, повинуясь его рукам, и сжала его бока. От