а я останавливаюсь, ловлю за руку и разворачиваю идиотку к себе лицом.
Каменеет вся. В карих огромных глазах вспыхивает первобытный страх. Интересная реакция. Приторная маска пай-мальчика давно слетела с моего лица, и девчонка становится свидетельницей редкого откровения.
– Простите, – шепчет рассеянно, и я ловлю отголоски проскользнувшей затравленности.
Необычная реакция. Человек во многом недалеко ушел от сородичей из животного мира. Мы очень хорошо чувствуем опасность и более сильного хищника. Всегда.
Улыбаюсь, почувствовав, как сладко боится смазливая киска. Девчонка совсем бледнеет. Пытается вырвать руку.
В ответ пальцы сжимаются сильнее.
– Отпустите… – шепчет уже сдавленно, а в глазах слезы.
Продолжай, детка, в том же духе и сегодня же будешь жариться на вертеле.
Улыбка становится шире. Уже представляю, о чем еще будет умолять и как нежная кожа будет раскрашиваться в бордово-фиолетовый цвет настоящей страсти.
– Не прощаю, – отвечаю ядовито-добродушно и слышу писк.
Ухмыляюсь, нависая и принюхиваясь. Аромат страха заполняет ноздри. Мне определенно нравится происходящее. Внутренний садист во мне во всю приглядывается к себе.
Я дико, просто адски расстроен и мне нужно немного успокоиться, развлечься. Моя Рыжуха пока недоступна, а вот трепещущая шатенка с нереальными глазами, наполненными страхом, подойдет.
– Десять тысяч.
– Что? – округляет глаза и губы складывает в букву “О”.
Цепляет. Реагирую.
Все, что мне нужно, я читаю в глазах. Отпускаю руку девчонки, и она отшатывается, бежит к эскалаторам со всех ног, словно за ней стая чертей гонится.
Ну, чертей вряд ли. Перегиб. А вот один заинтересовавшийся доминант есть в наличии.
Указательный и средний пальцы складываются в определенный жест-приказ. И двое крупных мужчин начинают незримое преследование указанной цели.
Сегодня в моем пентхаусе будет весело.
Выхожу на парковку. Стоит подойти к автомобилю, как вышколенный слуга подлетает и открывает передо мной дверь.
Сажусь на заднее сиденье и выхватываю “Верту” из кармана, верчу в руке.
Ситуация мне не нравится. Нарисовавшийся рядом с Машей амбал – это конкретная проблема.
Дело – дрянь. Нет. Это не просто хреново. Это, блядь, конец света.
Все планы к чертям, если Кац просечет игру.
– Никсон, газуй, – приказываю, нажимаю на кнопку и поднимаю перегородку между салоном и креслом водителя.
Ассасин меня напряг. Это проблема. Серьезная. Звоню по защищенной от прослушки линии.
– Да, Дэниел, – властный голос. Сцепляю зубы. Ненавижу приносить дурные вести. За это можно получить серьезное наказание.
– У нас проблема. Я спалился. К Кацовской шлюхе приставили ассасина.
Отец берет паузу. Переваривает информацию.
– Ты уверен?
– Своими глазами видел метку на шее. Он нас засек.
– Не по телефону… Жду в поместье, – жесткий ответ и отец отключается.
– Вот