снисходительная насмешка.
– Ну, не знаю, вдруг ты себе парня завела.
На секунду становится страшно.
Неужели Имаи-сан меня сдал?!
Да нет…
Приступ паники я безжалостно подавляю.
Если бы речь шла о том брюнете и моём знакомстве с ним, папа вряд ли оставался бы настолько спокойным.
А значит…
– Если бы завела, ты бы обязательно об этом знал, – отзываюсь максимально нейтрально и беззаботно.
Пристального взгляда от меня отец так и не отводит.
– Что? Разве я не права? – ехидничаю.
Папа неопределенно пожимает плечами.
– Мало ли… – произносит неохотно.
Словно всё ещё не верит.
Мне.
Или себе.
– А с чего бы тебе вообще спрашивать меня об этом? – заинтересовываюсь я сама.
Откуда-то же взялась эта тема ни с того ни с сего.
– Ой, да скажите вы уже ей! – не выдерживает первой Мария.
А значит, я права.
И…
– Сказать о чём? – переспрашиваю, направив всё своё подозрение во взоре то на одного, то на другого участника беседы.
Отец делает вид, будто не замечает. Зато одаривает Марию настолько многообещающим взглядом, что та моментально принимает виноватый вид.
– Я собирался ей сказать. После ужина, – подчёркивает. – Ни к чему портить аппетит. Всем нам.
Может и собирался, да только поздно!
– И что ты собирался мне сказать после ужина? Я почти доела. Говори. Обещаю, портить аппетит никому не буду, – упрямо вздёргиваю подбородок.
А то меня ж разорвёт от любопытства, если сейчас не узнаю.
Папа, судя по-всему, прекрасно помнит об этой моей особенности. Которая не только любопытство, но и упрямство. Быстро сдаётся. Откладывает столовые приборы. С тоской в последний раз смотрит на еду в своей тарелке.
– Ты должна выйти замуж, – ставит перед фактом.
Ультиматум. Именно так. Никак иначе. Командирский тон у него на уровне. Он со мной им считанные разы в жизни разговаривал, в основном лишь на своих подчинённых практикует, а их у него не мало, все, как миленькие слушаются. Вот и я… Ослышалась? У меня галлюцинации? Или он что-то перепутал?
Жаль, ошибаюсь я лишь в последних предположениях.
Но не в том, что он говорит.
– Может, и жениха уже подобрал? – срывается с моих губ всё ещё непонимающе, полное обиды, пополам с горечью.
На самом деле я никогда не обманывалась на свой счёт. Единственная дочь своего отца. От гиперопеки иногда хоть вой на луну. Хотя мне многое позволено. Вложено тоже не мало. В меня. Явно неспроста. Мы не в том мире живём, где всё розовое и сахарное. Родитель позволил получить превосходное образование. Я очень старалась не ударить в грязь лицом и соответствовать. Но папа никогда не допускал даже отдаленно до своих дел. А значит, наследство планируется оставить для того, кто… не совсем я.
И если на мой вопрос отвечать отец не спешит, то Мария:
– Подобрал, – сдаёт отца по-полной.
Я