резкий грохот выстрела заставляет вздрогнуть. Я с гордостью смотрю на дедушку, однако тот моих восторгов не разделяет.
– Неплохо, внучок, – говорит он, – звучно бахнуло. А теперь скажи, зачем это надо?
Я путаюсь мыслями, пытаюсь объяснить свою радость от грохота, запаха, как кажется почти пороха, и так далее… Но дедушка поднимает руку и произносит:
– Толик, внучок, ты пойми, есть бессмысленные вещи, такие как твой пугач. Ну бабахнул ты, возможно, кого-то напугал, но дальше то что? – И, видя моё замешательство, продолжает, – Я поговорю с бабушкой. Возможно, и постреляем из настоящего ружья…
У меня от грядущих перспектив перехватило дыхание. В мечтах я уже с ружьём, спасаю всех, кого не попадя. Естественно, от фашистов, потому что других врагов на то время никто не знал. От переизбытка чувств я решил сгонять в соседнюю деревню, благо не далеко. Дело в том, что между старой деревней и селом расположилось озеро, почти круглое, диаметром ну максимум с километр. По сути озеро использовали как пруд и карась, даже если в нём был, то крайне редко, поэтому, пробежав километр, я очутился во дворах деревни.
Зачем я сюда пришёл, не было понятно даже мне, но я бродил по вымершей улице и предавался своим детским фантазиям. Как-то так получилось, что друзей у меня не было (чуть позже я скажу, почему) и мой придуманный мир на то время заменял мне всё. Я был, как говорили в то время, «выблядок»… Всё потому что мать с отцом были в разводе, отца я никогда больше не видел, да и не помнил, а мать до конца своих дней просто тихо ненавидела меня за то, что я «поломал ей жизнь». И поэтому соседские мамки запрещали своим отпрыскам дружить со мной, чему я поначалу был огорчён, но потом всё потихоньку устаканилось. Ближе к вечеру, уже другой дорогой, я возвратился домой. Зайдя во двор со стороны картофельного поля через задние ворота, я столкнулся нос к носу с мамой.
– Нагулялся? – спросила она и, не дождавшись ответа, сказала, – Иди, тебя дедушка ждёт…
Дедушка на добровольных началах исполнял роль моего личного повара. Ворча себе под нос вечное «ребёнка угробите», он кормил меня убийственным для современных детей и не только, рационом: на сковородке тонкими ломтями жарилось сало с огромным количеством лука, запах стоял умопомрачительный.
– Во, наконец то! – обрадовался дед, – Садись, уже всё готово.
Странно конечно, но дед всегда чутко знал время моего прихода, каким образом – до сих пор не знаю.
– Бабушка думает, мол, не рано ли тебе ружьё в руки давать, хотя мелкашку, думаю, в самый раз… Ну так придумал, что ответить, на что тебе пугач? – с усмешкой спросил он, зная мою привычку додумывать потом.
– Знаю, – ответил я и стал перечислять доводы, – у мальчишек есть у всех, потом это зыканско – стрелять…
– Подожди. – перебивает меня дедушка, – Вот к примеру, враги напали, а ты с пугачом что ли?
– Нууу… Яяя… Это, ну дедушка… – законючил я.
– Так вот, внучок, у всего должна быть цель: к примеру, есть ружье,