эвакуировать, местами прямо под обстрелом. Из-за общих повреждений кораблей пришлось отступать от планеты на перегруппировку.
– Значит, в настоящем бою ещё не бывал? И остальные так же?
– Нет, капрал, но мы готовы.
– Надеюсь так и есть.
Конечно же, Джон прекрасно знал, что наш взвод был одним из этих передовых отрядов. Он провёл в нашем взводе не один день, им и двумя остальными заполнили наши потери в той миссии. Скорее всего, им сказали это ещё в день их перевода. Мне было не ясно, какой эффект он пытался на меня произвести своими словами, наверное давал мне возможность произвести на него впечатление, сказать что я был в элите, а он в резерве, и тем самым почувствовать себя крутым. Этим он показал себя хитрым и изворотливым малым. А ещё он показал, что считает меня идиотом.
– Кстати говоря, – вспомнил я, – я ещё не читал твоё личное дело, не было ли у тебя дисциплинарных взысканий?
– А почему вы спрашиваете, капрал, – неожиданно занервничал Джон.
– Мне кое-кто из наших говорил, что у вас троих проблемы с дисциплиной.
– Серьёзных дисциплинарных проблем не было, капрал. В своём взводе мы действительно были одними из лучших, просто после перевода не сразу влились в команду. Нас троих так загоняли с непривычки, что на ногах толком не могли стоять, мы втроём отказались лезть на верхнюю сетку на полигоне, решили, что не удержимся на ней. Сержант за это посадил нас на гауптвахту, на два дня.
– А теперь как? Влились в команду?
– Нет, капрал, до сих пор нет. Не получается держать планку.
– Нужно было выполнять приказ, даже если это было опасно для жизни. В боевых условиях будет ещё опаснее. Сержант всё сделал правильно. А сейчас, ты бы выполнил такой же приказ?
– Думаю да, капрал.
Проклятье! Он думает! Капрал был прав, у них и впрямь дисциплина хромает. Нормальный боец выполнит приказ не думая. Нельзя судить обо всех, поговорив только с одним, но судя по их поступкам, и тому, что они из одного взвода, у остальных всё так же. Если они отказываются выполнять опасную тренировку, то как их заставить идти под пули? По этому разговору я уже понял, что мне предстоят проблемы с ними.
– Предупреждаю тебя сразу, – продолжил я, – я возьму с собой своего андроида, и не разрешу никому к ней прикасаться, а вам своих взять будет нельзя. Это будет моя привилегия. И мои приказы я обсуждать не позволю. Ты сможешь общаться со мной практически на равных, но не забывай что я старший по званию. Всё ясно?
– Да, сэр.
– Хорошо, тогда я пойду, поговорю с остальными, увидимся завтра утром, без четверти шесть, около наших дверей.
– Есть, сэр.
Я развернулся и вышел из комнаты. Теперь осталось поговорить ещё с двумя. На очереди Дэн. Я подошёл к его двери и постучал. Как и Джон, он вышел на порог спустя некоторое время, только заговорил со мной не сразу, просто молча встав и вопросительно глядя на меня.
Это был солдат светловолосого