общества – звучит! Больше-то я один хрен ничего не умею. Жизнь практически вся обосрана, отчищаться бесполезно, да и жалеть уже нечего. Но соскочить по УДО мне не обрыбилось, оттянул весь срок от звонка до звонка…
Вот она, долгожданная свобода! Обосновался в Саратове, прикупив небольшую избушку на курьих ножках на окраине. Обжился, огородик с грядками развёл, с полгодика наслаждался жизнью пенсионера-рецидивиста. Прекрасно понимал, конечно, что живу под колпаком и нужно стараться работать максимально аккуратно. Неугасающая мечта – тряхнуть остатком жизни, а там уж как карта ляжет. Может, на следующий же день повяжут, а повезёт, успею ещё малость покуролесить.
Помню, нас с Вовкой в народе некоторые даже героями считали. Радовались, когда слышали из газет, что кто-то ещё одну жирную сволочь покарал. Деньги мне были уже совсем не нужны, осталось лишь нестерпимое желание мочить эту сволочь, как врагов народа. Разумеется, если найду на них неопровержимые доказательства вины. Копая грядки, каждый день мечтал: «Эх, натворю делов, отведу душеньку напоследок. Ну, жирные бараны, ждите!»
Как-то от одного надёжного кореша по зоне услышал новость, что в его Волгограде появилась банда, обманным путём вынуждающая пенсионеров продавать свои дорогие квартиры, переселяя бедолаг в дома престарелых, и что в этом деле якобы была замешана ещё какая-то нотариальная контора.
Сразу поехал к нему разузнать подробности. Витя-Штуцер был тоже уже не молод, имел шесть ходок, но сроки тянул небольшие, в основном за мелочёвки. Местная братва давно махнула на него рукой, считая лишней обузой. Нашёл его обречённым доживать свой век впроголодь в какой-то вонючей малосемейке, где он перебивался с хлеба на воду. Купил ему однокомнатную хату, обул-одел немного, деньжат подкинул на первое время. Я испытывал к Штуцеру некую симпатию за его природную смекалку. Он всегда много знал лишнего, имел к этому знанию какое-то своё особое чутьё, но его постоянно останавливал инстинкт самосохранения, отчего вся эта добытая информация оставалась для него лишней и абсолютно бесполезной.
От него узнал, что эта шайка-лейка, вплотную занимающаяся опусканием в дерьмо заслуженных пенсионеров, состояла всего лишь из десятка молодых отщепенцев, среди которых добрую половину составляли девушки. Главарём являлся один молодой да ранний выродок, сынок какой-то шишки в областном УВД. Его молодая жена была икряная на шестом месяце и имела добренького папочку, владельца частной нотариальной конторы. До Штуцера также дошли слухи, что между тестем и зятем в последнее время начались разногласия, связанные с деньгами и долевым участием каждой из сторон в этом мероприятии.
– Это же полный беспредел, – высказывался Штуцер. – Ну стриги ты деньги, рыжьё и всякие драгоценности, но зачем же выкидывать на помойку стариков?
– Сначала нужно столкнуть их лбами. Посмотрим, что из этого получится, – предложил я Витюхе…
***
«Мне