не хочу. Даже если гадом выгляжу.
Съездил на три дня в Верхний Уфалей к бабушке и дедушке. Приятно стариков проведывать. С двоюродными братьями особой охоты встречаться нет: кто потихоньку спивается, кто в армии. Даже друг Вовка Сонин, сосед, и тот куда-то исчез, чему дед обрадовался. Оказывается, тот был главным огородным вредителем. Огурцы тырил исключительно из любви к искусству. Не ожидал.
Вот так исчезают детские связи. Ну что же, пора возвращаться в институт. Совсем немножко осталось до самостоятельной жизни. Начинается последний учебный семестр. Затем написание диплома.
В институте скучать не дают. Однокурсницы, как с ума посходили, рвутся замуж. Последний год учебы, пора личную жизнь устраивать. На лекциях присосеживаются, по киношкам и театрам заманивают. И красавицы, и умницы, но что-то никакого отклика в душе не вызывают. Одна даже изъявила страстное желание ходить со мной на тренировки в ШВСМ. Тренер, узнав о такой любви к спорту, ухмыльнулся фирменным крокодильим оскалом и заявил:
– Сам будешь ее тренировать. В свободное от тренировок время…
Перспектива меня не вдохновила. Вежливо отвинтил девушку.
Из всех предметов последнего семестра только два оказались определяющими:
– Нейтронные методы. Один из главных методов будущей профессии. Его читает Возжеников Геннадий Сергеевич. Очень непредсказуемый преподаватель, способный выгнать из института даже дипломника. Его лекции подлежат самому тщательному конспектированию, ведь литературы по ним во всем Союзе нет. Особенно применительно к геофизическим поискам.
– Научный коммунизм. Завал по этому предмету означает отчисление из института. Читает старенький полковник. Заслуженный ветеран войны. Здесь конспектировать не особо требуется – учебников и справочников завались. Требуется только уважение к преподавателю и его предмету демонстрировать. Поэтому никаких увиливаний под видом свободного спортивного графика.
Вот только весь курс на его лекциях посмеивался и нагло передразнивал. Нет, ну надо же было так громогласно заявить:
– Знаете слух о том, что гречка скоро исчезнет с прилавков? И это при том, что все склады ломятся от нее. Так нашлись дурни, которые ванны заполнили крупой. Не допустят наши партия и правительство подобного вредительства.
Для нас это было новостью. Через месяц гречка из магазинов исчезла. И появилась только через пять лет. В ограниченных количествах.
А его манера читать лекции:
– Эти буржуазные прихвостни…
При этом выражение лица становилось деревянным, указательный палец боком прижимался к виску. Как антенна. Иногда до него доносилось хоровое: «Пик-пик-пик» – сигналы первого спутника земли. Полковник делал вид, что не слышит.
Он тоже приветствовал систему автоматов для тех, кто активничал на семинарских занятиях. Чем я по старой привычке и воспользовался.
На военной подготовке мне по-прежнему