приказал он Микуле, вскочил и решительно зашагал к стоянке польского князя.
У входа в шатер, сидя прямо на земле, спали два воина, сжимая в руках тяжелые алебарды. Сеча осторожно проскользнул внутрь. Слабый огонь лампады, мерцавшей в углу, слабо освещал помещение. Князь Мазовецкий крепко спал. Воевода потряс его за плечо. Тот проснулся и, потягиваясь, спросил:
– Что привело тебя в такую рань?
– Пруссы в двух переходах отсюда, – коротко ответил воевода.
– Ну и что? – к удивлению его, князь ответил довольно спокойно. – Стоило из-за этого будить. Мы их сами ищем.
– Их очень много. И люди прибывают. Срочно надо посылать гонцов к немцам и укреплять лагерь. А может, и уходить…
– Что? – поляк приподнялся, лицо его стало жестким. – Уходить? Сейчас? Ты спятил, старик! Фон Зальц на подходе. Я сейчас же велю послать к нему гонца с повелением самого скорейшего прибытия. Уходить! – нижняя губа Конрада презрительно оттопырилась. – Что скажет Великий князь Михаил?
– Я сам ему доложу. Думаю, он со мной согласится. Хотя… на все его воля, – с этими словами Сеча вышел.
Немцы подошли на четвертый день. Об их появлении загодя возвестили громкие напевы труб и воинственный барабанный бой. Русскую дружину раздирало любопытство: никто из них до сих пор не видел этого диковинного воинства. И вот они показались. Впереди на вороных конях – несколько трубадуров с длинными, поднятыми вверх трубами. За ними – барабанщики. Затем закованный в железо воин на высоком белом коне. Стяг у него в руках бился на ветру. За ним шел отряд рыцарей впечатляющего и внушительного вида – в туниках и белых плащах. Каждого воина украшал большой черный крест на левом плече. В руках они держали огромные щиты с различными изображениями. Длинные с крестообразными рукоятками мечи бились о лошадиные бока в такт шагам. Все ряды были ровные, четкие. От них веяло грозной силой, смешанной с пренебрежением и явным чувством превосходства перед встречающими.
– Ишь, гордецы какие! Не подойдешь! – возмутился стоявший рядом с Аскольдом дружинник. – Посмотрим, какие они в бою.
Сразу же состоялся совет. Узнав о враге, магистр ордена Герман фон Зальц презрительно бросил что-то по-немецки.
– «Пойдем вперед, там и утопим их в собственной крови», – перевел Конрад воеводе. На том и порешили.
Объединенное войско встретило врага на второй день пути. Оба князя и великий магистр в сопровождении небольшого отряда рыцарей выехали для осмотра противника. На дальнем конце огромного поля возвышался пологий холм. С его вершины в обе стороны спускались ряды прусского воинства. За их спинами, прикрывая, как щитом, красовалась громада дремучего леса. Слева, извиваясь по-ужиному, проползал древний овраг. Справа уходило вдаль, упираясь в небесную синеву, озеро.
Великий князь и воевода стояли рядом. Сеча долго и внимательно изучал место предстоящего боя. Михаил, несколько раз пробежав глазами по горизонту,