в том, чего хочешь.
И сейчас, утопая без капли сомнения,
Будоражат тебя мои откровения.
***
Временной интервал.
А ведь и ты меня знал.
Наложив строки на тематическое видео, я отправила ему в мессенджере.
Он долго не отвечал. Не знаю смотрел ли он тогда его, слушал ли.
Смотрел. Слушал. Знал.
Я пересматривала смонтированный фильм каждый день ни по разу.
Я помнила детально каждый фрагмент из той зарисовки.
Как на Театральном бульваре его губы касались моих. Его объятия не позволяли растворяться в смеркающем холоде. Ладони оберегали от ночного озноба. Ведь уже тогда я познакомилась с его ладонями, сотворившими невероятное.
Он рядом. Тепло от его дыхания.
Ворвавшись в моё пространство тогда, в далёких восьмидесятых, он поселился там навсегда. Лишь оставалось это вспомнить. Изъять.
У меня удалось беспрепятственно.
Он же сопротивлялся.
Он не желал.
У него другая размеренная жизнь. Одиночество комфортно строило ему прерогативу на волю и покой. А грядущее беспокойство, размазывающее, разбивающее всё на своём пути, в лице молодой сумасшедшей, ему не прельщало.
Но ведь на то интервал и временной, чтобы на одной из точек пересечения соединить два чередующихся, несоизмеримых пространства.
Не вдаваясь в детали и подробности, он всё же скромно ответил в чате нашей зарождающейся переписки:
– Запредельно.
Запредельно не просто понять людям, что существуют временны́е грани, барьеры и сообщения.
Моя миссия состояла в том, чтобы провести его по искромётному пути, ведущему в необычайное сокровенное измерение.
А его миссия?
2
Перед следующей встречей я волновалась более обычного.
Завершающие пара пшиков фужерного парфюма заитожили мой образ.
Последняя затяжка пагубным табаком повергла в состояние спокойствия.
И сама не заметила, как уже стояла на этаже перед его белой дверью с зеленой табличкой:
«Кандидат медицинских наук,
врач высшей категории
психиатрия, наркология, психотерапия,
рефлексотерапия.
На табличке не хватало попросту места, чтобы уместить всю информацию об этом гении.
Я на секунду призадумалась. Поняла, что помню до мельчайших деталей всё убранство его обители.
Ковёр, расстеленный точно в середине кабинета, пошарпанный в одном месте, ровно под столом, пятнадцать настенных картин, красующихся по периметру, икона, тематические сувенирные фигурки на шкафу, покрытые тонкой пыльной гладью, нескончаемые тома книг на полках, стопы брошюр на столе. А все ли им прочитаны?
Он говорил всегда, что для успешного зачатия нового нейронного «комка», необходимо читать. На крайний случай, прибегнуть к аудиопрослушиванию книг.
Удобные мягкие кресла, в которых мы проводили практически все наши встречи, не считая той, первой, когда он усадил меня на стул.
Тогда ты был знакомый «незнакомец». Ты записывал, задавал ознакомительные вопросы, недооценивал.
Зачем