тварь, что лишила её семьи, приняла приглашение леди Иртии и стала ключницей. Вполне банальная цель – не допустить, чтобы та же участь постигла кого-то ещё, и чем больше судеб удастся спасти, тем лучше. Леди Иртия помогла ей не опускать руки, когда Альзе сталкивалась с тем, что всем помочь невозможно, и, если успеваешь в одном месте – где-то ещё неизбежно гибнут люди. Или когда Альзе отстаивала чью-то жизнь в последний момент, но человеку приходилось существовать дальше с осознанием, что он потерял всё, что у него было, и не осталось никого из родных. Ключники могли возместить материальный ущерб, но не вернуть из мёртвых. Альзе доводилось сталкиваться с откровенными проклятиями, брошенными ей в лицо теми, кому она являлась на выручку в последний момент – за то, что не успела раньше и не помогла другим. Горечью и ужасом давила мысль о том, что для них жизнь, возможно, навсегда потеряла краски, и ничем их души уже не излечить. Поначалу ключи кажутся всемогущими, но это обманчивое впечатление, пропадающее в первый же месяц работы. И они – не чудотворцы, а лишь исполнители тяжёлых и неблагодарных миссий. Лица подневольные и ограниченные в ресурсах и возможностях. Служители древнего неумолимого закона. Любое действие – ответственность, отказ от действий – тоже ответственность. Рано или поздно до каждого ключника доходило, что у них не бывает решений, не влекущих последствия для вверенных им миров. На них возлагали слишком много надежд, за малейшую слабость ключники читали обвинение в обращённых к ним глазах обывателей. Их идеализировали – и одновременно демонизировали.
Когда дознаватель вышел, Альзе измученно сползла вдоль стены и села на пол. Тот был чистым, буквально вчера надраенным до почти зеркального блеска – она никому не доверяла эту честь, хотя денег от Управления хватало, чтобы обеспечить любую прихоть и нанять несколько десятков слуг для чего угодно. Сквозь тонкую ткань домашних штанов кожу неприятно холодило. Тиканье старинных настенных часов будто отсчитывало срок до назначенного Альзе приговора, как если бы приближалась какая-то катастрофа, о сути которой пока оставалось лишь догадываться, но сомнения в том, что она непременно придёт, уже исчезли. Альзе хотелось закричать или сейчас же кинуться на место предполагаемого преступления, не теряя ни минуты, но она сдержалась. Если правда окажется, что кто-то тронул её обожаемую преподавательницу со злым умыслом – она уничтожит эту пока неизвестную дрянь, чего бы ей подобное ни стоило. Альзе повидала более чем достаточно для того, чтобы давать себе отчёт – цена может оказаться по-настоящему высока. И сделала уже столько и хорошего, и плохого, чтобы бестрепетно заплатить эту цену.
Глава 4
Разрушенный город в опустошённом мире молчал уже много веков, похожий на остывший, окоченевший, полусгнивший труп. Тоскливое, унылое, выцветшее воспоминание о навсегда ушедшем вчерашнем дне. Когда-то здесь находилась столица, но теперь она уподобилась всему остальному миру, поглощённому тьмой – последствия одного из величайших поражений