несколько шагов спиною вперед и, не разворачиваясь, растворился в темноте.
– Есть такие, кто не желает оставаться? – сдавленно спросил атаман.
– Ты че, батька, белены объелся? Вон у мужиков так спрашивай! Да, никого не держим, пущай тикают!
Толпа гудела уже совсем громко. Тут бы только не дать ей совсем разбушеваться, а то и власть над ней потерять, что синицу выпустить.
Атаман вскинул руку:
– Любо!
Кобелев ждал, пока не наступит полная тишина. Чтобы лучше услышали, говорить нужно не громко. А для важных речей нужна тишина гробовая, щемящая, звенящая.
– Тогда вот что, казаки, бой принимать будем в Песковатом. Излегощи придется оставить.
– Да че, батька! Христос с тобой! – не удержался кто-то и шепотом обронил из темноты. На говорящего тут же шикнули.
– Основные силы Джанибека пойдут через Песковатое. – Кобелев опять ощутил тупую боль за грудиной. – Потому как они думают, что там никого из оружных нет, а в амбарах полно припасов, корма для коней тоже навалом. Надеются отдохнуть там, накормить коней и свежими силами идти дале за Дон.
– А что ж другие крепости: Воронеж, Ливны? – Гмыза задал вопрос тихо, чтобы не смутить атамана.
– Татары больше для вида будут их удерживать в осаде, дабы связать казачьи силы и не дать возможности погнаться за Джанибеком.
– Так это что ж получается, мы супротив ихней главной орды стоять будем? – снова кто-то шепотом бросил из толпы.
– Получается так. Излегощи завтра сожжем сами, баб и ребятишек – на Русь, и всех, кто пожелает, с ними отправим. Здесь ничего оставлять нельзя. Только голая и черная земля. Тогда им точно придется идти только через Песковатое.
– А мою бабу попробуй спровадь. Она сама кого хошь на голенища пустит. Ох, ревнивая! Никому не верит, даже к пуле ревнует! – После слов Лизогуба по рядам побежал легкий, сдержанный смешок.
– Ну, кого никак, то оставим! – Кобелев накрутил ус на указательный палец. – Времени у нас мало, казачки. Месяц от силы. Нужно крепость ставить, ров рыть, клинки точить.
– Э, атаман, а че в Песковатом-то решил ратничать? – снова негромко спросил Гмыза.
– Там много леса, земля неровная. Татарской коннице там будет не шибко вольготно.
– А и то верно! Кошевого на Воронеже упредить бы… Да и к царю послать не мешало бы. Эт ведь дело-то, не гуся ощипать. Что скажешь, атаман? – Казаки стали приходить в себя, и вопросы посыпались один за другим.
– К кошевому пошлю. Да вряд ли он чем-то нам поможет. Не перебросит же он сюда войско. У самого-то там людей не шибко густо. Скажет, сами, дескать, управляйтесь. Татары тоже не дураки: следят за каждым передвижением. Не-е. Не пошлю. Пусть всё так остается. Пока степняки ничего не подозревают, планы их спутать легко. А до царя нам вообще не достучаться. Знаешь, сколько там таких казачков возле Кремля трется? То-то. Да еще надобно, чтоб поверил государь. А у него все силы