этому порогу, во всяком случае формально, по возрасту. Его эмоциональную зрелость я бы определил как раз тринадцатью годами, но это не мне решать.
– Ты нашел психиатра? – спросила она.
– Ищу.
– В чем, собственно, твоя цель, Джейк? – спросил Люсьен. – Даже если психиатр признает паренька безнадежным психом, Нуз и бровью не поведет, сам знаешь. Можно ли его осуждать? Убит коп, преступник известен. Суд по делам несовершеннолетних тоже признал бы его виновным и отправил в исправительное заведение. На два года! Как только ему стукнет восемнадцать, этот суд утратит над ним юрисдикцию. Догадайся, что произойдет дальше?
– Он выйдет на свободу, – произнесла Порсия.
– Именно, – кивнул Джейк.
– Потому ты и не можешь осуждать Нуза за то, что он не выпускает это дело из своих когтей.
– Я не пытаюсь доказать невменяемость клиента, Люсьен, пока не пытаюсь. Но этот парень не в себе и нуждается в профессиональной помощи. Он не ест, не моется, почти не говорит, может часами сидеть и что-то бубнить, будто у него все отмирает внутри. Если честно, по-моему, его нужно положить на лечение в больницу штата.
Зазвонил телефон, и все трое уставились на аппарат.
– Где Беверли? – спросил Джейк.
– Ушла, – ответила Порсия. – Скоро пять.
– Вышла за сигаретами, – сказал Люсьен.
Порсия медленно подняла трубку.
– Юридическая фирма Джейка Брайгенса, – произнесла она официальным тоном, секунду послушала, а потом с улыбкой спросила: – Простите, кто звонит? – Она закрыла глаза и наморщила лоб. – По поводу какого дела? – Улыбка. – Мне очень жаль, но мистер Брайгенс сейчас в суде.
По правилам их конторы Джейк всегда находился в суде. Если звонивший был не его клиентом или вообще случайным человеком, то у него складывалось впечатление, будто этот адвокат практически живет в суде и что получить у него консультацию очень сложно и, вероятно, дорого. У скучающих юристов Клэнтона это было обычным делом. Безмозглый адвокат Ф. Фрэнк Малвени, практиковавший на противоположной стороне площади, научил свою временную секретаршу заходить еще дальше и важно сообщать всем звонящим, что «мистер Малвени в федеральном суде». Дескать, Ф. Фрэнк принадлежит к высшей лиге и брезгует такой мелочью, как дела уровня штата.
Порсия повесила трубку.
– Развод.
– Спасибо. Другие чудаки сегодня звонили?
– Насколько я знаю, нет.
Люсьен посмотрел на свои наручные часы, словно ждал от них сигнала, затем встал и объявил:
– Пять часов. Кто хочет выпить?
Джейк и Порсия дружно отказались. Стоило ему уйти, Порсия спросила:
– Когда он начал пить прямо здесь?
– Разве он бросал?
12
Единственный детский психолог на севере Миссисипи, оплачиваемая штатом, была слишком занята, чтобы перезвонить. Джейк сделал из этого вывод, что просьба все бросить и поспешить в окружную тюрьму Клэнтона была воспринята ею без всякого удовольствия.