симуляторы. Я, как мог, объяснил, что мне противно воображать себя тем, кем стать для меня невозможно.
– Тёмка, – сказал он мягко. – Ты знаешь, что такое чудо?
– Чудес не бывает, – проворчал я.
– То есть чудо – это то, чего не бывает? – переспросил он с усмешкой.
Инженер математик, даже рассуждая о чудесах, требует чётких формулировок! Я улыбнулся и поправился:
– Ну, не то, чтобы совсем не бывает… скажем, маловероятное…
– Господи! – покачал папа головой. – Да какое тебе сейчас дело до вероятностей?!
Я смешался. Действительно, в моём положении интереснее не вероятности, а хоть какие-нибудь шансы.
– Так вот, старичок, – наставительно заговорил отец. – Всё относительно. Чудо – это когда совершается то, что люди считают невозможным. То есть считается кем-то полностью невозможным, без вариантов.
Он погладил меня по волосам и сказал совершенно серьёзно:
– И того, кто совершает невозможное, считают волшебником. Я лично знаю человека, кто может останавливать своё сердце. Он говорит, что оно просто очень медленно бьётся, но приборы фиксируют остановку.
Я смотрел на папку во все глаза. Насколько я его узнал, он бы точно не стал выдумывать для меня сказки. Но это же… невозможно! Невозможно? Ну, а папка о чём толкует!
– Я не призываю тебя верить в невозможное, – ласково продолжил папа. – Просто согласись, что ты можешь ошибаться в оценках, считая что-то невозможным…
Я задумчиво кивнул.
– Во-о-от! – обрадовано сказал отец. – Пусть тебе что-то кажется невозможным, просто стань волшебником…
– Просто?! – воскликнул я.
– Ну да, – уверенно ответил папка, потрепав мне волосы. – Для твоего возраста это просто, – и деловито договорил. – Познакомлю тебя с началами йоги. А ты прекращай вешать нос.
– Хорошо, пап, – согласился я.
Сделка казалась выгодной с самого начала. Даже если ничего не получится, йога это очень интересно, и хорошее настроение ещё никому не мешало. Скорее мешает его отсутствие. Я, пересилив себя, вернулся к играм.
Мне не верилось, что я смогу когда-нибудь так в реальности. Не хотел в это верить, несбыточные надежды – худшее из проклятий. Но кто сказал, что я должен себя отождествлять с персонажем? Вот мой мозг ведь тоже без своих рук и ног, но это не мешает ему управлять моими конечностями… э… ещё и думать другую всякую такую ахинею.
В общем, сначала я стал иначе относиться к игре, а потом и на себя взглянул как бы со стороны. Никаких особых открытий или достижений мне это не принесло, просто стало легче жить. И немножко бороться.
Отец после работы выкраивал для меня время и посвящал в азы йоги. Учил правильно дышать, правильно смотреть, правильно ничего не думать во время медитаций. И раз в неделю возил в зал к своему знакомому, кто умеет останавливать своё сердце.
Признаться, было сначала очень интересно взглянуть на человека, которого дед не может попросить