на дороге – временами здесь было весьма опасно, доброжелателей в пути встречалось мало. Горы возвышались вокруг, пробуждая внутри странную привязанность. Дикое их величие, сменявшееся мягкими зелеными холмами, загоняло далеко вглубь прежнюю чопорную размеренность и будило в душе нечто неуправляемое, присущее только истинным шотландцам. Эйдан ощутил полную свободу своего буйного нрава, который зачастую скрывал от впечатлительных людей. Но чем ближе становился дом, тем сильнее портилось настроение.
Путешествие близилось к завершению. Мили труднопроходимых разбитых дорог уже остались позади, и Эйдан, намереваясь еще немного отстрочить неминуемую встречу, свернул в Дорнох – небольшой городок на северном побережье. Здесь он решил отдохнуть и выпить что-нибудь, бодрящее в местном пабе. До замка оставалось не более пятидесяти миль по узким дорогам Хайлендса – горной части Шотландии. Пришпорив гнедого, можно поспеть домой к закату.
Засиделся он ненадолго. Паб был грязный, и Эйдан, стоя у стойки бара, пока трактирщик наливал ему выпивку, старался ненароком не прислонится к чему-нибудь. Угловой стол заметно отличался от остальных, и все обходили его стороной – уж больно подозрительно он смотрелся. Но когда Эйдан пригляделся, то улыбнулся. Местные посетители считали столик грязным – его цвет был иным, но то, что все принимали за грязь, оказалось единственным чистым местом в этом заведении. Эйдан, одобрительно кивнув самому себе, уселся за него, чтобы смочить горло.
Впрочем, его брезгливости никто не заметил, хотя некоторые мужчины с любопытством разглядывали молодого, хорошо одетого человека. Покинув маленькое затхлое помещение, Эйдан вышел на улицу и лениво огляделся по сторонам. С легким любопытством он смотрел на прохожих в ожидании, пока чумазый мальчик напоит его лошадь. Вокруг царила суматоха от шума повозок, криков многочисленных продавцов и пьяных рыбаков, они то и дело вываливались из таверны, вдоволь набравшись спиртного.
Несчастное выражение их осунувшихся лиц было легко уловимым для его зоркого глаза. Местные жители, те, кто не был пьян, проходили мимо, потупившись в землю, бросая тревожные взгляды по сторонам, словно боялись, что сейчас их схватят и потащат в неизвестном направлении. Эйдану не стоило особого труда догадаться, с чем связано их опасение. Он на своей шкуре знал, как это, когда уже нет надежды. В своих скитаниях он сталкивался со многим: знал цену последнего куска хлеба, глотка воды и свободы. Жизнь забрасывала его в такие места и ситуации, где все прежние заботы и тревоги казались совсем не значимыми.
Горцы ныне переживали худшие свои времена. Хотя он жил в Лондоне, тем не менее был осведомлен о положении дел на родине. Жители были вынуждены массово мигрировать в колонии, арендаторы выгоняли их с земель. Многие из них забирали все свои пожитки, отправляясь в дальний путь в надежде на лучшую жизнь где-то за горизонтом. Однако большинство не доживало до конца путешествия, и тела их поглощали