прохладно поздоровавшись со всеми присутствующими за столом, я чинно уселась и пододвинула к себе написанное витиеватыми золотистыми буквами меню. Игнорировать напряженные взгляды родителей было тяжело, да и, как бы там ни было, с моей стороны безразличием тоже и не пахло. Но ситуацию необходимо разрулить здесь и сейчас. И ход сейчас далеко не за мной.
– Я тебя совсем не узнаю… Где моя тихая девочка? – первой не выдержала Ларэсса, приложив уголок белоснежного кружевного платочка к идеально накрашенным глазам.
– А на что вы рассчитывали, отрекаясь от меня? Да, я совершила ошибку, признаю. Вскоре сама же и поняла, насколько сильно заблуждалась и во что вляпалась. Но те, кто должен был вытащить меня из трясины последствий моего решения, лишь позаботились о том, чтобы рядом не было крепкой сухой ветки, при помощи которой я смогла бы выбраться. Так что же вы сейчас удивляетесь? Произошло ровно то, чего и следовало ожидать: да, я изменилась. Прежней Саяры больше нет, считайте, что она переродилась в стенах этой академии, начала новую жизнь, оставшись без поддержки самых близких людей…
Я говорила спокойно, размеренно, продолжая листать меню, словно пересказывала какую-то старую историю, услышанную на Привозе и перевранную триста раз. Могло сложиться впечатление, что меня в самом деле это все не волновало, но эмоции прежней Саяры, ее обида и тоска, оставшиеся со мной после смерти девочки, причудливо переплелись с моими собственными злостью и непониманием. Нельзя отказываться от своих детей! Что бы они ни натворили, во что бы ни вляпались, сколько бы лет им при этом ни было, но нельзя!
– Мы не отрекались… – прошелестело едва слышное от Ларэссы.
– Что?
В первый момент мне показалось, что я ослышалась. А в следующий миг прекрасная женщина, истинная аристократка, рисс до последней волосинки, вдруг сгорбилась и совсем некрасиво бурно разрыдалась. Чем, признаться, повергла меня в полнейший шок. Я еще успела перевести взгляд на словно осунувшегося отца, у которого тоже подозрительно заблестели глаза, а секунду спустя уже сама не поняла, как оказалась у стула матери. Ларэсса тут же вцепилась в меня, как не всякий утопающий хватается за спасательный круг.
– Доченька… Прости… Мы не отрекались, мы просто думали, что ты испугаешься и опомнишься! Отсюда те резкие слова. Но мы все время ждали, когда ты вернешься. Ты себя не видела, не слышала со стороны. Тебе же тогда невозможно было что-то объяснить! Думали, пусть хоть так, жестко, но приведем тебя в чувство. Затем решили – что поделать, дадим тебе набить свои шишки, не вечно же под нашим крылом сидеть, а потом…
Что «потом», Ларэсса не договорила, скривившись от подкативших слез. Я совсем растерянно перевела взгляд на отца, понимая: все, что произошло у Саяры, на самом деле чудовищная ошибка и результат глупого, но такого частого недопонимания. Нарубили дров сгоряча, потом уперлись в дурное упрямство… что они, что сама девчонка.
Постепенно Ларэсса успокоилась и ненадолго вышла в дамскую комнату привести себя в порядок. Все время,