но не могу разобрать ни слова. Я задираю голову. Зеркала на потолке не пыльные, и я вижу в них небо: в одном оно затянуто тучами, а в другом – окрашено в алые закатные тона. А в длинном зеркале прямо посреди потолка я вижу людей. Они стоят по краям и смотрят на меня снизу вверх. Они кажутся печальными, хотя я не могу разглядеть их лиц. Небо над ними яркое и голубое. И вдруг среди них показался человек с лопатой и стал бросать вниз, прямо сквозь зеркало, прямо на меня, сырую и холодную землю.
Джун вздрогнула и проснулась. В узенькое окошко под самым потолком пробивались первые косые лучи солнца. Спать в ванне, как она и ожидала, оказалось неудобно, и у неё всё затекло. Устало протерев глаза, Джун обнаружила, что ночью плакала. У неё было смутное ощущение, что ей снилось что-то печальное, но все детали ускользали от неё, стоило ей поднапрячь память.
Но впереди у неё был долгий день уборки и, хотя она так толком и не отдохнула, она прекрасно понимала, что никуда ей от этого не деться, а одного лишь вида расползшейся под потолком ванной плесени ей хватило, чтобы вскочить и приняться за работу. Конечно, предварительно позавтракав высохшими остатками булочек.
За завтраком она осознала одну весьма досадную вещь: похоже, ей всё же придётся провести по крайней мере ещё одну ночь в ванне, потому что ей ещё предстояло как следует выстирать всё постельное бельё, а для этого для начала надо бы отдраить и саму ванну, а то в попытках что-нибудь отмыть она только сильнее всё испачкает. Вот так вот ванная комната уверенно выбралась на первое место в её списке приоритетов.
На то, чтобы её отмыть, у неё ушло всего-то полдня, потому что гладкую плитку очистить от грязи куда проще, чем какой-нибудь забившийся вековой пылью ковёр. И поэтому оставшуюся часть дня она посвятила стирке. Все ковры она вымыла во дворе, да и так и оставила их там сушиться, разложенными на тщательно притоптанной ею траве разросшегося сада. А вот простыни пришлось стирать вручную в ванне. К счастью, она раздобыла в кладовке какое-то сильно ароматное мыло. То, какой чёрной была вода, когда она полоскала постельное бельё, заставило Джун серьёзно порадоваться, что она решила не обходиться одним лишь выбиванием. После стирки даже мокрые вещи стали выглядеть заметно белее. Не стоит и говорить, как Джун была собой довольна, пусть даже к вечеру она уже с трудом могла разогнуться. Развесив всё на верёвке в саду, она снова улеглась спать, свив себе гнездо из своих вещей и одежды колдуна. Пожалуй, были и свои плюсы в том, чтобы жить в заброшенном доме. По крайней мере, Джун было, чем себя занять, а любая даже на первый взгляд незначительная работа по дому имела весьма заметные результаты.
На этот раз она так устала, что ей даже ничего и не снилось.
Таким образом у неё и прошла целая неделя. Она брала по одному занятию за раз, и постепенно почистила весь дом, радуясь, что он такой маленький. За работой она постоянно разговаривала с собой или с окружающими предметами или мурлыкала какие-нибудь песенки, чтобы