один. Раз за разом. Красный, красный, красный… Зелёный! Андреас почти подпрыгнул на стуле и лихорадочно щёлкнул по соседней плашке программы – «Отправить запрос». Зелёный индикатор подмигнул один раз, потом ещё, а затем снова окрасился в безнадёжный красный цвет. Но за долю секунды до этого в окне программы появилась зелёная галочка с надписью: «Ответ получен». Андреас немедленно дал команду – «Определить расстояние». Секунду спустя на экране появились чёрные цифры результата. Увидев их, Андреас откинулся в кресле, ошарашено покачал головой и в полной растерянности повернулся в сторону Маркуса Торсена.
Такого просто не могла быть.
Связь с землёй появилась и исчезла. Мелькнул и растаял отблеск надежды на помощь и спасение. Как будто на глазах у очередного Робинзона за горизонтом скрылся белый парус корабля.
Билл Дейл остался один. Он сорвал себе горло, пытаясь докричаться до кого-нибудь в эфире. Стокгольм оказался единственным, кто отозвался. Похоже, что система связи всё-таки повреждена. Он принял это и смирился. Переживать или искать решение всё равно некогда. Помощь не придёт. За время экстренного снижения Билл пару раз бросал взгляды на командира. Похоже, для Беннета всё уже заканчивалось. Он обмяк в кресле, глаза закрылись, разбитая голова безвольно качается на плечах. Только слабые пульсирующие толчки крови, выходящие из раны под осколком, говорят о том, что сердце пилота МакКрейна ещё бьётся.
Стиснув зубы, Билл тянет штурвал, пытаясь удержать самолёт от сваливания. Парадоксальная ситуация: ему нужно максимально быстро снизиться, но не упасть. Между контролируемым спуском и неуправляемым падением очень тонкая грань. И только он да бортовая автоматика способны удержать самолёт и людей в нём от перехода между этими двумя состояниями. Человек и машина – единственные надежды для более чем сотни душ на борту. Компьютер непрерывно просчитывает текущие параметры, рекомендует пилоту дальнейшие действия, предупреждает о том, чего делать не стоит, преобразует и распределяет оптимальным образом сигналы штурвала, педалей и рукояток управления двигателем. Голосовой помощник нейтрален, собран и подчёркнуто спокоен:
– Пожалуйста, не превышайте допустимый угол снижения. Удерживайте крен влево в пределах двенадцати градусов. Снизьте тягу правого двигателя до семидесяти процентов.
Конечно, бортовой компьютер в курсе, что левого двигателя у них больше нет. Его датчики зафиксировали взрыв и разрушение, активировали аварийную систему пожаротушения и перекрыли топливные магистрали. Стюардесса по фамилии Трентон минуту назад доложила Биллу, что их левое крыло пробито в нескольких местах, из двигателя торчат обломки и за ним тянется шлейф. Но огня нет. Это хорошо. Плохо, что мощности левого двигателя не будет, когда придёт время выводить самолёт из этого полупике-полуштопора. А это время вот-вот…
– Высота три тысячи двести. Приступайте к выравниванию. Штурвал…
«Без тебя знаю!»