чувствам, и чем дольше он меня неистово лобзал, тем частые удары его крошечного сердечка становились все реже и реже. А это означало, что щенячий страх отступал, малыш начинал успокаиваться.
– Это наш маленький Элли, – сообщила Галина Леонидовна. – Подарок мужу от его друга – министра внутренних дел Германской Демократической Республики.
Затем, словно спохватившись, она предложила нам поудобнее расположиться в глубоких кожаных креслах и, извинившись, удалилась на кухню.
Признаюсь, я был несколько удивлен. Никаких «сорока нянек», теток, прислуги – никаких чужих в доме у дочери столь могущественного отца не оказалось.
Вскоре на столе появился красивый кофейный сервиз из дорогого антикварного майсенского фарфора и огромная, чуть меньше квадратного метра, яркого золотисто-красного цвета непочатая коробка шоколадных конфет фабрики «Красный Октябрь». Такие конфеты делались только по специальному заказу для особых кремлевских торжеств и в кондитерские магазины для продажи населению не поступали.
За кофе Галина Леонидовна продолжила свой рассказ об Элли, который к этому времени окончательно перестал волноваться и, развалившись на моих коленях, вытянув свое стриженое тельце, спокойно дремал.
– Дремлешь, Элличка, голубчик, дремлешь. Думаешь, доктор про тебя забыл, – обратилась к нему Галина Леонидовна. – Кстати, об уколах… Германский министр передал коробку с набором медикаментов – разные вакцины для прививок Элли. Я ее сразу убрала в холодильник, даже не открывала. Сейчас, Анатолий Евгеньевич, принесу, и вы сами посмотрите, что в ней находится.
Коробка оказалась не просто коробкой. Настоящее термохранилище из пенопласта со специальным охлаждающим веществом. Такие контейнеры я уже встречал в своей практике. Это было последнее изобретение ученых. Благодаря такому устройству внутри контейнера длительное время удерживалась оптимальная температура, что предохраняло вакцину от перегревания или переохлаждения. Одним словом, обеспечивалась ее сохранность при длительной транспортировке или хранении. А так как контейнер к тому же находился в холодильнике, то никаких сомнений в качестве лекарственных препаратов у меня не возникло. Внутри контейнера, поверх целлофанового пакета, лежал «аусвайс» – немецкий документ, по-нашему – ветеринарный паспорт на собаку. В нем была отметка о сделанной щенку первой профилактической прививке – от чумы плотоядных.
Полной неожиданностью для меня оказалась вложенная в него записка с рекомендацией тамошнего ветеринарного врача. Новым владельцам собаки предлагалось обратиться по такому-то телефону к ветеринарному врачу – Баранову Анатолию. Телефон действительно был моим домашним. Это стало еще одним приятным сюрпризом.
Принимая участие в разговоре двух умных и очаровательных владелиц собак, я одновременно знакомился с содержимым контейнера. Кроме ветеринарного сертификата и письма-рекомендации моего немецкого коллеги-ветеринара, в