которой одно удовольствие.
– Ты должен это знать, – тихо сказала Лера, прижимаясь к Родиону.
Ночь за окном, завтра утром на службу, спать осталось всего пять-шесть часов, но его это нисколько не печалило. Тем более что завтра воскресенье, можно немного опоздать. А можно всего лишь съездить в Пшеничную, появиться там и назад. Погода для декабря хорошая, ни ветра, ни снега, температура плюсовая, с Лерой можно у реки прогуляться.
– Что знать?
– Варшавин сегодня в больнице был.
Родион сначала успокоил дыхание, затем сказал:
– Не знал.
– В приемный покой заходил. Я спряталась… Он понял.
– Что понял?
– Что я не хочу его видеть.
– Завтра я его убью.
– И ты должен это понять.
– Что его нужно убить?
– Что я не хочу его видеть.
Родион кивнул, делая вывод. Хотела Лера видеть Варшавина или нет, главное, дать понять, что ей не интересен флирт с ним.
– И я не хочу его видеть.
– Майя хочет его видеть. – В голосе Леры звякнула саркастическая нотка. – Он, говорят, ночь с ней провел.
– Кто говорит? – нахмурился Родион.
– А чего ты так разволновался?
– Я разволновался?
– За меня так не волновался.
– Началось!
– Уже закончилось. – Лера повернулась к мужу спиной.
– Что закончилось?
– В постели… Или ты уже забыл? – спросила она и тут же сказала: – Давай спать!
Фомин кивнул. Спать так спать… Только вот уснуть долго не получалось. А когда сон все же пришел, в голове тускло высветилась картинка: Варшавин стоял и держал Майю за левую руку, а Леру за правую. И улыбался, протягивая ему обе руки. Выбирай, или Леру, или Майю?..
Снега немного, но след на нем остается – самое время охотиться на зайца. Только вот настроение у Игната Семеновича какое-то небоевое, как будто кто-то гнал его на охоту. Он и не хотел, а надо. Не в настроении, невеселый, задумчивый и без собаки. Прошлой зимой и по весне с Эстонкой своей приезжал, а в этот раз только с ружьем. Хорошая у него эстонская гончая, но уже старая, толку от нее никакого, дома пусть остается.
О собаке Игнат Семенович говорил, будто оправдывался. А Майя думала о Варшавине. Не смогла она его выгнать позавчера, на ночь оставила. Но вчера, к счастью, убрался, а то вышел был сейчас навстречу Гуляеву. Игнат Семенович хоть и бывший тесть, но ведь он же не только ради охоты к Майе приехал. Машину поставить – это, возможно, всего лишь повод, а причина – о Семене поговорить. Или хотя бы узнать настроение Майи. Вдруг она не против снова сойтись с его сыном. А тут Варшавин собственной персоной. Сколько вопросов тогда возникнет. И чем они с Майей ночью занимались, и почему она не замолвила за Игната Семеновича словечко, когда «Быстрый Дон» отбирал у него землю? В прошлый раз-то помогла…
Но Гуляев не стал говорить о Семене и про Варшавина не спросил. Оставил машину, попил водички, взял ружье и отправился к реке. И торопливо пошел, как будто с ходу зайца почуял.
Зато