мыслей за один день. И все из-за нее…
Но не явиться на встречу было, по меньшей мере, некрасиво, и мужчина в очередной раз отбросил прочь терзающие мысли. Его семейным дрязгам точно не место за столом, где собрались люди, рассчитывающие на спокойный вечер и дружественную обстановку. Все потом. Наедине с собой и с жестокой памятью, не позволяющей отринуть ее даже спустя столько времени.
– Ну а тебе-то самой кто понравился из них? – Юля искренне не понимала, почему сложно ответить на такой простой вопрос. Придирчиво оглядела подаренные цветы. – Слушай, мать, за один вечер тебе подарили четыре шикарных букета, ты побывала в одном из самых дорогих ресторанов города в компании потрясных мужиков, и до сих пор не поняла, кто из них впечатлил больше других?
– А почему они должны были меня впечатлять? Мы просто ужинали… – разговор с подругой впервые за долгое время был сложным. Арина ощущала себя охотницей, позарившейся на чужое. На то, что ей принадлежать не будет никогда. После прошедшего вечера собственная идея найти автора письма перестала казаться нелепой. Теперь это воспринималось полнейшим безумством. Поверить в то, что для встретившихся ей мужчин она может представлять хоть какой-то интерес (или представить когда-то в отдаленном будущем), не могла. Совершенно обычная, уставшая женщина, погрязшая в ворохе проблем – ну чем ей привлечь кого-то из них? Роскошной внешностью она не обладала, ни явными, ни скрытыми талантами наделена не была. Сотрудница в лучшем случае, даже о дружбе размышлять оказалось непросто, а уж о большем думать – и подавно. У нее не получалось представить себя с кем-то из них… ближе, чем за столиком ресторана или на сиденье машины. Вчерашнее возвращение домой это только подтвердило. Александр вызвался подвезти ее, и, оказавшись в салоне дорогого автомобиля, она растерялась до такой степени, что едва не начала заикаться. И стыдилась сама себя, собственной неловкости, неумения вести разговор с мужчиной на равных и не краснеть, как влюбленная девчонка, стоило ему взглянуть на нее. Она не была влюблена, и давно вышла из того возраста, когда в подобных ситуациях краснеют, но ничего не могла поделать.
А на новой работе хотелось остаться. Ее заразила энергия этих людей, их умение владеть собой, находить общий язык друг с другом и готовность идти навстречу. За два с половиной часа, которые они провели в ресторане, пришлось узнать много подробностей из жизни агентства. Нет, ни Алиса, ни мужчины даже намеком не позволили разгласить содержание хотя бы одного письма, следуя негласным этическим принципам, но было очевидно, что проблемы других и готовность доставить радость тем, кто нуждался в этом, были для них намного значимее собственных переживаний. У Арины так не получалось. Она лишь ради Насти была способна отложить то, что терзало душу, стиснуть зубы, пряча слезы от дочки. Но улыбаться при этом посторонним, тем более, находить для них слова утешения и поддержки, – это что-то за пределами реальности. Или она просто привыкла все время жалеть себя, не подозревая,