королевство сгинет в восстаниях и болезнях, и его жалкие остатки растащат жадные соседи.
В тот день раздался очередной тревожный звоночек – по возвращении короля канцлера не пригласили в тронный зал. О прибытии чужаков и обо всем, что произошло на приеме, Ристеру, конечно, доложили верные люди, но сам факт того, что второе лицо государства отсутствовал на совете по воле его величества, стал настоящим ударом для старого горбуна.
В дверь постучали, и в кабинет осторожно заглянул Никлаус.
– Заходи, – поманил крестника Ристер, и слабая улыбка озарила его уставшее лицо. – Приехал проститься? – догадался он.
– Да, выдвигаемся на рассвете, – кивнул Ники. – Аннушка очень встревожена и хочет ехать как можно скорее.
– Пожалуй, я разделяю ее озабоченность, – канцлер мучительно потер лоб и внезапно добавил, – я так устал, Ники.
Гвардеец вгляделся в лицо крестного. Возможно, игра света была тому виной, но морщины, казалось, стали глубже, в потускневших глазах не было привычного живого блеска. Бледные руки со вздувшимися венами безвольно повисли на ручках кресла, и весь вид канцлера действительно отражал его крайнюю усталость и апатию.
– Король больше не видит во мне верного помощника и главного советника, – озвучил очевидное Ристер. – А я больше не нахожу в себе сил переубедить его. Все мои предложения отвергаются как несущественные, – он кивнул в сторону свитков, грудой лежавших на столе. – А сегодня его величество не счел нужным представить мне его новых фаворитов. Ты видел их?
– Видел, – кивнул Никлаус со смешком. – Как раз уезжал от Анны, когда прибыла процессия. Я подвернулся под руку распорядителю, повелевшему мне, за неимением альтернативы, указать дорогу гостям в их покои.
– Неужели во всем дворце не нашлось ни одного лакея? – удивился горбун, постукивая пальцами по подлокотникам.
– Короля не ждали так рано, – пожал плечами Никлаус. – А возможно, таким образом хотели произвести впечатление на гостей.
– Или унизить человека канцлера, – задумчиво добавил Ристер. – И что же гости?
– Молчаливы до скрытности, – подумав, ответил гвардеец. – Возможно, это следствие робости, которую могут испытывать простые люди, удостоившиеся высокой милости короля… Но чужаки не производят впечатления стеснительных людей.
– Ты слышал о том, что произошло на приеме?
– Я вижу в этом плохой знак, – нахмурился Никлаус.
– И не один, – грустно усмехнулся канцлер, – но у меня нет желания как-то влиять на этот процесс. Я очень устал, – повторил он. – Попрошу короля позволить мне уехать в поместье на время. Уверен, он не откажет.
– А потом?
Вместо ответа Ристер покачал головой.
– В стране должен оставаться островок трезвомыслия, – попытался пошутить Никлаус, но канцлер по-прежнему был серьезен.
– Очевидно, этот островок находится в моем поместье, – без тени улыбки